Чтец: возвращение в лабиринт 3 (СИ)

Приподняв голову и задумчиво взглянув на тянувшиеся вверх стены, Марс отметил узоры, нарисованные на них. Изображения, выгравированные на каменной поверхности, действительно напоминали египетские пиктограммы. Тот же стиль, те же мотивы.

«Если подумать, — Марс опустил голову и, посмотрев вперед, продолжил идти дальше, — в моем мире существовало множество богов. Древнегреческие, египетские и многие другие. То, что у здешних топовых покорителей имена совпадают с теми, какие носят в моем древнегреческие боги — лишь совпадение. Это не значит, что именно эти люди и являются теми самыми богами, о которых мне известно. К тому же, я ведь тоже носитель странного имени. Марс — это ведь бог войны в древнегреческой мифологии».

Усмехнувшись из-за собственных мыслей, Марс на мгновение прикрыл глаза и покачал головой. Впереди вновь прозвучали шаги. Ожидать появления кого-то неопасного и добродушно настроенного в этом месте не приходилось.

Настороженно приоткрыв глаза и посмотрев вперед, Марс увидел направлявшуюся в его сторону группу мумий. Этих созданий было всего около пяти. Каждое прихрамывало и покачивалось во время шага, но лишь один из них шел с прямой спиной и высоко поднятой головой.

Присмотревшись к той самой мумии, которая была чуть выше остальных, и шла в самом конце этой группы, Марс заметил, что глаза той не были перебинтованы; они сияли красным пламенем.

«А вот это что-то новенькое».

Мумии набросились на свою добычу, словно на кусок мяса. Они раскрыли свои челюсти и резко бросились вперед. Марс же быстро отступив, разогнался и, подскочив вверх, сумел возвыситься над противниками. Он отпрыгнул от плеча одной мумии, приземлился на лицо другой и быстро, обнажив меч, набросился на того самого монстра, который стоял позади остальных.

Внезапно для самого Марса, стоило ему приблизиться, как последний мертвец резко поднял вверх свою костлявую длинную лапу и попытался ухватиться ею за оружие парня.

Марс среагировал инстинктивно. Оттолкнувшись обеими ногами от головы одной из мумий, он быстро подпрыгнул и перевернулся в воздухе прямо над последним мертвецом. Острые когти мумии умудрились зацепить его руку, но не успели серьезно ранить.

Приземлившись на землю, Марс снизу вверх взмахнул своим клинком и напал на всех столпившихся мумий со спины. Он разрубил голову одной надвое, второй проломил череп, а третьей вонзил в лоб меч так сильно, что его противоположный конец показался с другой стороны головы.

Оттолкнув ногой от себя противника, Марс подскочил к двум оставшимся и точно также разрубил их головы на части. В окружении мертвых тел и шорохов метавшихся то тут, то там насекомых, он остановился.

Искоса посмотрев на собственную руку, Марс устало выдохнул и чуть ли не зашипел. Рана на руке оказалась не глубокой, но довольно крупной и болезненной. Кровь начала скатываться по его предплечью, однако тратить время на подобного рода раны Марсу совершенно не хотелось. Они не казались ему действительно опасными.

Развернувшись, парень уже было хотел продолжить шаг, как неожиданно заметил в стене нечто необычное.

Нахмурившись, Марс взглянул на изображение на стене и задумчиво замычал. С одной стороны, его одолевало любопытство: что бы случилось, если бы он поступил также, как и человек на рисунке? С другой стороны, предчувствие подсказывало ему, что это было очень плохой идеей.

«Да, ну, нафиг, — недовольно подумал Марс, быстро отворачиваясь и продолжая идти дальше. — У меня всего две руки. Не буду я так рисковать».

Через некоторое время где-то на дальнем конце коридора показался яркий свет. Марс, ускорившись, быстро добрался до этого места и вышел в просторный зал. В сам зал из коридора вела высокая лестница, смотря с вершины которой Марс мог видеть почти все, что находилось в этом месте. Такая лестница в зале была всего одна. Спустившись по ней, можно было оказаться прямо перед целыми горами книг, свитков, золота и прочих драгоценностей, которые лежали прямо на полу. Это место было так ярко освещено откуда-то сверху, что всякая тень, падавшая на землю, была довольно четко заметна.

Марс, задумчиво нахмурившись, начал неспешно спускаться в зал. У него не вызывала трепета или восторга окружающая обстановка. Его не интересовали сокровища, и скорее они даже вызывали у него некоторое недоверие, ведь у всякой дорогой вещи в лабиринте обязательно были свои хранители.