Чмод 666

Следующим пунктом в имеющемся у меня списке значился телефон, с пометкой «biol».

— Здравствуйте, — сказал я в трубку. — Извините меня, возможно, что это просто ошибка. Мне нужно поговорить с Вами по очень важному для меня поводу

— Я слушаю, — ответил приятный женский голос.

— С Вами говорит сын Антона Михайловича Карпова.

— А… Антон Михайлович… да, я слышала. Мои соболезнования.

— Спасибо. Меня зовут Виктор. Я хотел бы поговорить об отце. Я встречаюсь со всеми, чьи телефоны зафиксированы в его записной книжке. Мне необходимо выяснить, чем он занимался последнее время, чем жил, про что говорил. Мне очень нужно!

— Хорошо, приходите, — сказала женщина. — Завтра вас устроит? К пяти часам. Только не опаздывайте.

Ровно в пять часов по полудни я входил в квартиру стандартной панельной многоэтажки.

Моя собеседница — приятная интеллигентная женщина, доктор биологических наук. В качестве знака уважения я подарил свои стандартные сувениры — металлический брелок для ключей в виде Эйфелевой башни и бутылочку французского коньяку такой же формы.

— Ну, конечно же, я видела вашего отца! — сказала она после непродолжительного разговора на общие темы. — Он даже как-то приходил к нам. Он был соседом наших друзей и состоял с ними в приятельских отношениях. Мы и познакомились с ним на каком-то их семейном празднике.

— А о своей работе он вам ничего не рассказывал? — спросил я. — Об исследованиях? Он был историком.

— Нет, почти нет. Мы говорили на всякие обычные темы. Вам чаю или кофе? У нас есть эфиопский! Недавно привезли из Африки.

— Кофе, пожалуйста, — сказал я. — Эфиопский — это замечательно! Но можно — растворимый? А то я уже перебрал сегодня допустимую дозу кофеина. Так Вы говорите, что моего стар… отца почти не знали?

— К сожалению. Но он вдруг позвонил, извинился, а потом договорился о встрече. Ему нужно было выяснить ряд моментов, как он сказал — «консультация для очередной монографии». Причем о его работе мы практически не говорили. Только о моей. Вам сколько ложек сахару?

— Три, если можно. А когда он звонил?

— Не помню точно, но где-то после нового года… сейчас… — моя собеседница раскрыла небольшой ежедневник и перелистнула несколько страниц. — А, вот. Приходил он десятого января, в двенадцать часов. Следовательно, звонил — девятого.

— А о чем он вас расспрашивал? Может мне это поможет восстановить последний период его жизни.

— Он спрашивал о разных вещах. Например, ваш отец очень интересовался, возможно ли определить возраст человека, если сохранился только один зуб.

— А можно?

— Да, но — неточно: плюс-минус пять шесть лет. Чем старше человек — тем хуже точность. Потом он спросил, может ли человек, оставаться биологически живым, выглядя, как мертвый. И так много лет. Ну, знаете, всякие рассказы о покойниках, которые остаются нетленными десятилетиями и столетиями. Разные буддийские монахи и святые…

— Он об этом спрашивал? Интересно! И что вы ответили?

— Здесь я вынуждена была его разочаровать. Науке такие факты неизвестны. Мумификация — это да, бывает и довольно часто, а вот сохранение в неизменном виде… нет. Еще он интересовался, каким образом можно измерять интеллектуальные способности и как они могут наследоваться.

— Могут, вроде бы.

— Да, разумеется. Этот вопрос хорошо изучен. Я даже ему рассказала о модельных экспериментах в этой области.

— На людях?

— Нет, конечно, — засмеялась моя собеседница. — На крысах. Вы знаете, что такое линейные крысы?

— Это такие специально выведенные породы лабораторных крыс для разных условий и опытов, — блеснул я эрудицией. — У них вроде бы одинаковая генетика.

— Да, примерно так и есть. Линий разных много, и кроме всего прочего, существуют специальные линии «глупых» и «умных» крыс. Вот с ними мы и работали. Та еще была история. Ваш отец, кстати, очень заинтересовался.

— Может, расскажете? — попросил я, набравшись наглости.

— А вам будет это интересно?

— Да, может это поможет понять мысли отца в последнее время? И мне может пригодиться в работе.

— А вы кто по профессии?

— Вообще-то я литературовед, специализируюсь по модернизму, а мое любимое увлечение — творчество Франца Кафки. Кроме того, я увлекаюсь историей архитектуры и постмодернистами второй половины двадцатого века. Но мне будет очень интересно. Меня всегда интересовали подобные вещи.