Чмод 666

— Ну, смотрите. Вся эта история произошла в эпоху позднего Брежнева, в семидесятые годы прошлого столетия. В стране продолжался период, как теперь говорят, крутого застоя, а в мире шла холодная война и гонка вооружений. Америка, Англия, да и вообще все НАТОвские страны числились в потенциальных врагах, и поехать туда, даже хоть бы и по работе, могли только единицы избранных. Каждого, кто хотел за границу, тщательно проверяли — госбезопасность, партийные органы, службы внутренних дел… поэтому оказаться в «капиталистической» стране, да еще и одному, без сопровождения, было также трудно, как полететь в космос. Хотя, пожалуй, в космос все-таки проще. На стенах домов во всех городах торчали лозунги — «Слава КПСС!», «Народ и партия — едины», «Миру-мир!», «Нет войне!» и «Ленин — наша сила, знамя и оружие!». Читая этот последний лозунг, я так и представляла себе Ленина приделанного к палке на манер знамени, которым размахивают на демонстрации, или Ленина, заряжаемого в пушку в качестве особо опасного оружия массового поражения. До ввода советских войск в Афганистан оставалось всего несколько лет. В магазинах продавались товары лишь отечественного производства, или — редко — производства «стран народной демократии». Товары, например, из Англии если где-то и бывали, то только в спецмагазинах «Березка», а вместо настоящей валюты там принимали только ее внутрисоветский аналог — денежные сертификаты. Чтобы получить такие сертификаты было необходимо или отработать за рубежом, или числиться каким-нибудь очень крутым номенклатурщиком, в обычных магазинах не бывающим. За хранение настоящей валюты — долларов, там, или фунтов полагалась тюрьма. Но и из обычных магазинов иногда исчезали самые заурядные и стандартные вещи, например, шерстяные мохеровые шарфы, или зимние сапоги, или сверла, или шурупы, или топоры. Однако научные контакты с западными коллегами все-таки существовали, ученые друг к другу иногда ездили, но очень редко, и подобная поездка всегда сопровождалась такими сложностями и настолько трудными бюрократическими препонами, что теперь вы даже не сможете себе вообразить. Многочисленные проверки советских властей отсеивали очень многих и, как правило, именно тех, кому действительно необходимо было поехать за рубеж по работе. Это была лотерея! Так, например, до последнего момента человек не знал, выпустят его из страны или нет. Причем наличие персонального приглашения «из-за бугра» ничего не решало, и с одним моим знакомым был случай, когда его без всякого объяснения причин сняли с самолета непосредственно перед вылетом… И вот в это интересное время к нашему тогдашнему шефу приехал для совместной работы один коллега. Профессор из Лондона. Увидев, какие исследования по поведению млекопитающих ведутся в нашей лаборатории, он вдруг очень оживился и сказал, что в Англии поддерживают линии «умных» и «глупых» лабораторных крыс, специально выведенные путем длительного отбора на решение задач в лабиринте… Вы хотите что-то спросить?

— Да. Извините, а что за лабиринт?

— Ну, есть в частности, так называемый Т-образный лабиринт, где, например, справа дают еду, а слева — удар током. Таким образом, выясняют, после скольких раз испытуемое животное запомнит, что ходить следует только направо, а налево — лучше не надо. Существуют и более сложные варианты экспериментов, и более трудные схемы лабиринтов, но суть примерно та же — чем умнее животное и чем лучше у него память, тем быстрее оно учится в лабиринте. Разные факторы или способствуют или мешают такому обучению. Вообще, лабиринт — весьма удобный и широко распространенный инструмент для подобных исследований. Так вот, профессор сказал, что было бы интересно провести наши опыты на этих линиях крыс, чтобы потом сравнить полученные результаты. Идея всем очень понравилась. Наши сотрудницы принялись активно обсуждать, какие новые эксперименты поставить, и какие интересные задачи можно было бы решить на таком материале, будь у нас эти животные. Но такие крысы естественно, были крайне дороги, даже в иностранной валюте, и получить их из-за рубежа практической возможности не имелось. Когда профессор уже вернулся к себе в Лондон, вдруг, к нашему восторгу, от него пришла телеграмма, что он достал для нас этих крыс. Дело было летом, сам профессор уже уходил в отпуск, а переправить животных поручил своей секретарше, сразу же по получении денег на их пересылку — ведь для этого нужно-то было девяносто фунтов.

— Девяносто фунтов? — удивился я. — Всего-навсего?