Чмод 666

Вчера в Москве разразилась первая в этом году гроза. В районе станции Бирюлево-Товарное ударила молния, что является нечастым явлением для зимнего сезона. Зафиксировано также рекордно низкое атмосферное давление, сообщает Гидрометеобюро Москвы и Московской области.

Обычно молнии возникают в грозовую бурю, чаще весной или летом. Редко, но бывает, что молнии бьют и зимой во время сильных снегопадов и метелей. По мнению синоптиков, январские грозы и вообще теплая зима, перепады температуры, которые мы наблюдаем последнее время, — одно из проявлений глобального потепления климата Земли.

Вообще, зимние грозы, например, в Москве, не такая уж экзотика, как может показаться. Так в декабре 2006 года, гроза отмечалась дважды. Согласно статистике, на шести метеостанциях Москвы они отмечались практически во все месяцы с ноября по март. Максимум повторяемости зимних гроз приходится на ноябрь и март (в среднем 1,5 дня с грозой). В январе и декабре грозы наблюдались лишь на двух станциях. Среднее число дней с грозой — 0,04. В последнее время отмечается активизация зимней грозовой активности, особенно в декабре-январе. В среднем это 0,1-0,3 дня с грозой. Обычно грозы холодного периода характеризуются отдельными кратковременными разрядами. Интересно отметить, что в 75 процентах случаев грозы в Москве случались при положительной температуре воздуха (от 0 до +7) и лишь три – при отрицательной.

21. Секретные файлы

…Неожиданно моя кушетка стала казаться чем-то подвижным и неустойчивым, хотя никакого реального движения не ощущалось. Решив, что у меня уже кружится голова, как отдаленное последствие вчерашней двухсерийной попойки со Сквипом и с Олесей, я уже собрался, было пробраться на кухню, чтобы найти там аптечку и принять что-нибудь сосудорасширяющее. Когда долго пьешь в меру, то обычно напиваешься в хлам. Но тут стены моей комнаты сделались прозрачными, потом призрачными, а еще потом исчезли вообще. Комнаты больше не существовало. Кушетка вместе со мной оказалась среди странного белого пространства напрочь лишенного привычных для человеческого глаза образов и ориентиров. Все было залито неровным белым светом, двигались какие-то еле заметные тени, и мир вокруг выглядел нереальным до безумия. Тем не менее, этот был вполне реальный мир.

«Вот откуда пошло выражение: “белый свет”, — подумалось тогда, — а я и не знал!»

Зато меня самого не было в том мире. Я не видел себя и не чувствовал себя там. Себя самого, свои чувства я там не ощущал, все у меня вызывало недоумение, я видел все это в первый раз. Не было осмысления реальности, хода времени, а только переживание абсолютного непонимания, подвешено-непонятного состояния, полного отрыва от мира, одиночества и пустоты.

Вокруг была пустота. Та пустота, что образуется в душе. Это нельзя описать, это надо пережить. Я просто не могу найти соответствующих слов… непонимание и подвешено-непонятное состояние. Но никаких нарушений сознания не наблюдалось, во всяком случае, я этого не заметил. Имелась утрата осознания собственной личности, вдруг ставшей неизвестной самой для себя. Причем я всегда знал, что я — это я, а не кто-нибудь другой.

Однако, «Я» и «личность» можно разделить только в понятиях. В нормальных условиях они всегда выступают в единстве, поскольку не могут существовать и не существуют друг без друга. Вместе они составляют то, что называется человеческой психикой, а более образно — человеческой душой. С этой точки зрения трудно представить, чтобы грубые нарушения в сознании собственной личности никак не отражались на осознании собственного «Я».

Но тут тени стали обретать некую реальность, и я увидел битву. Называйте это как хотите — битва, война или еще что-то… Как можно объяснить обычным языком то, что не имеет аналогов в нашем мире? Вероятно, всю картину можно было представить как очень большое сражение. Но другая проекция этого мира на человеческое восприятие показала бы что-то иное, например битву стихий, или единство противоположностей.

Вдруг возникло нехорошее ощущение, что я могу остаться тут и забыть себя навсегда.

Путь назад оказался долгим. Причем я помнил только это, и совсем забыл, в чем собственно этот путь состоял. Придя в себя, я обследовал собственное тело. Оно было голым, замерзшим и слегка одеревеневшим. От неудобного положения шея затекла так, что ей трудно было шевелить. Во рту пересохло.