Читер

Отвык я от подобных мест. Привыкший к одиночеству и фальши игровых миров, из которых по долгу службы я почти не вылезал, здесь я задыхался от… настоящих людей. Современные технологии дошли до такого уровня, что способны воссоздать виртуальный мир неотличимый от реального. Не зря же все чаще люди попадают в психиатрические клиники со синдромом подмены реальности — такого состояния, в котором перестают отличать настоящий мир от виртуального. Но когда ты окунаешься в скопление живых людей, от которых разит потом и дешевыми духами, которые выглядят не как фотомодели, а имеют настоящие физические изъяны, то начинаешь ощущать себя… смертным. Если в играх к убийствам ты относишься как к чему-то вполне обыденному, то тут начинаешь понимать, что возможности воскреснуть у тебя нет. Жизнь всего одна, и в любой момент она может легко оборваться. И вся та боль, которую ты испытываешь, — отнюдь не иллюзорная.

К слову сказать, я не люблю это ощущение, потому что оно всегда напоминает мне, что я не такой уж супермен, каким предстаю в играх. В виртуале ты можешь быть кем угодно, а в реальности — только собой.

Клаус Железка был старым скользким типом, для которого личное обогащение являлось неизменным смыслом жизни. Держал на окраине рынка небольшой магазинчик, где продавал поддержанные импланты и гаджеты, которые в избытке ему тащили члены банды Огненный скарабей. На его товар многие жаловались, потому что продавец не удосуживался даже смывать с электроники кровь бывших владельцев. Тем не менее, цены у него всегда были доступные, поэтому клиент шел как намагниченный. Правда, мало кто из покупателей осознавал, что через время их приобретения могут обратно вернуться к Клаусу, и тот опять забудет смыть с них кровь.

Лавка Дона Раритетщика теперь примыкала к магазинчику старого торгаша, создавая тому прямую конкуренцию. Как Клаус смог допустить подобное — для меня представляло непостижимую тайну.

В отличие от большинства местных продавцов магазин Дона выглядел более-менее привлекательно. Отдельное, хоть и самодельное, помещение, голографическая реклама с красной неоновой подсветкой, охранник у входа. Глянув на узколобого верзилу в майке, я все понял. На груди у него красовалась переливающаяся несколькими цветами татуировка, изображающая гориллу, поигрывающую перекачанными бицепсами. Примат то хмурился, то улыбался, демонстрируя металлический имплант вместо правого клыка. Такие анимированные изображения наносили на свои тела только члены банды Гориллаз. А это значило, что Дон заключил с ними договор, по которому те защищают его точку от налетов других банд, а он платит им приличные отступные. Иначе бы не стали матерые гангстеры оставлять своего имбицила возле его двери. Насколько я помнил, раньше у Раритетщика постоянной крыши не было, да и лавка его представляла убожество, мало чем отличимое от точек местных бизнесменов.

Я подошел к двери, верзила вытянул расписанную мелкими татуировками руку, преградив мне путь. Пробасил:

— Имя и цель визита.

— Фил. Пришел морду бить этому индюку.

— Что? — выпучил глаза охранник.

— Да уймись ты, примат. А то твоя обезьяна сейчас с груди соскочит и убежит. Долго гоняться за ней придется… К Дону мне надо, по делу.

Верзила завис на несколько секунд, видимо, его маленькому мозгу нужно было время, чтобы обработать информацию и дать достойный ответ. К сожалению, это не помогло, потому что он выдал короткое:

— Зачем?

— Что зачем?

— Зачем тебе к Дону?

— Я же сказал: по делу.

Верзила оценивающе оглядел меня с головы до ног и сказал:

— Давай только без шуток, окей?

— Окей, — протянул я.

Охранник качнул головой в сторону двери. И я вошел.

Внутри оказалось тесно, но на удивление уютно. Куча всевозможных гаджетов на подсвеченных красным светом витринах и на кибер-манекенах с имплантами занимали девяносто процентов площади помещения, но были расставлены с такой скрупулезной аккуратностью, что казалось, будто все находится на своих исконных местах. Все-таки Дон умел оптимизировать пространство.

Сам же хозяин магазина стоял у небольшой стойки, заставленной поддержанными миникоммуникаторами. Он увлеченно что-то рассказывал тощему посетителю с причудливым имплантом на шее — металлический поясок с кучей тонких и толстых проводков, некоторые из которых вонзались прямо в затылок, а другие спускались вниз по спине и терялись под футболкой.

Я постоял с минуту, слушая, как Дон расхваливает какой-то имплант с функцией расширенной биполярной конвекции, а потом громко кашлянул в кулак.

Дон, невысокий и плешивый, с рыхлой кожей на лице и поблескивающими глазами, зрачки в которых были улучшены невероятно дорогими наноимплантами с функциями бинокулярности и инфракрасного распознавания, озадаченно моргнул. Зрачки его сначала сузились, потом расширились. Затем он еще раз моргнул и улыбнулся, демонстрируя идеально ровные зубы.

— Филли? Это правда ты?

— Как видишь, — пожал плечами я. «Филли», мать твою! Ненавижу, когда он меня так называет.

Дон снова перевел взгляд на тощего посетителя и резко спросил:

— Ну так что думать-то? Берешь или как?