Чистый дом

– Не обязательно. Смотрите на схему, – Юрий Георгиевич начал объяснять изображение на мониторе. – В сконструированном макете корабля центр тяжести распределен по всему борту – от одного края до другого. Таким образом, двигатель, размещенный в центре воздушного судна, создает разную нагрузку на него, что приводит к его расколу из-за больших размеров. Но что если нам прочертить две линии: одну вдоль корабля, а другую – поперек, и в точке их соединения сделать центр тяжести. Мы усилим судно в этом месте, а именно круг с радиусом пятьдесят метров от точки. То есть нужно утяжелить корабль в данном месте, что достаточно просто. При этом мы облегчим края. Как следствие, центр тяжести у нас сместится. Под указанной точкой мы поместим двигатель максимально возможного размера. А сверху корабля над новым центром тяжести мы установим конусообразную конструкцию. Это позволит при работе двигателя сбалансировать нагрузку, что может привести к нормальной работе двигателя и исключит возможность разрыва судна на две части.

После того, как Юрий закончил свою речь, в кабинете наступило молчание. Все присутствующие смотрели на экран, на котором Юрий схематично изобразил свою идею, и что-то высчитывали в голове. Первым нарушил молчание доктор Пристон.

– Это может сработать. Надо попробовать.

– Идея неплохая, – согласился профессор Зельцин. – Не зря я настаивал на вашем участии в проекте. Надо ввести параметры в программу и посмотреть, что получится. Есть некоторые моменты, которые могут помешать реализовать данную идею. Но это хорошая ветка для новых размышлений. Думаю, на сегодня мы закончим, а завтра начнем реализовывать задумку.

Ученые медленно начали покидать помещение, желая друг другу хорошего вечера. Вскоре остались только Максим Михайлович и Юрий Георгиевич.

– Вы что-то хотели?

– Да. Есть одно обстоятельство, которое я хотел бы обсудить с вами наедине.

– Что-то случилось?

– Я хотел у вас спросить: что вы знаете об этих американцах?

– Вы про доктора Аллона и доктора Пристона? – рассмеялся Зельцин. – Вы им не доверяете?

– Не то чтобы не доверяю, – начал Юрий Георгиевич, – просто американцы в проекте такого масштаба с учетом политической обстановки – это очень странно.

– Не переживайте, мой друг, они не шпионы, а ученые, и весьма неплохие. Для меня это главное. А что они из себя представляют – это уже не наша с вами проблема, а Андрея Ивановича. И я сомневаюсь, что он бы допустил кого-то до проекта «Чистый дом» не будучи в нем уверенным на все сто процентов и даже больше. А политику оставьте другим. Это все стереотипы: если американец, то человек толстый и глупый или враг; если русский, то пьяный; если немец, то с пивом и сосиской; а если француз, то трус. Мир соткан из предрассудков, которые не отражают истинного положения вещей. Я был в Америке. Поверьте мне на слово, там живут такие же люди, как и мы, которые никому не желают зла. Да, придурков там полно, но, как и в любой другой стране. Единственная разница: у них во власти люди, которые жаждут мирового господства. Вот они и создают такую репутацию Америке. А что касается Аллона и Пристона, так если с ними познакомиться поближе, то можно понять, что они довольно хорошие парни. Пообщайтесь с ними, вам это не помешает.

Глава 22

Юрий Георгиевич подъехал на служебной машине к своему дому. Солнце, сиявшее еще высоко над горизонтом, приветливо пускало зайчиков, отражаясь от зеркальных поверхностей. Это было непривычно для профессора, ведь, как заметил Михаил Петрович, последние дни он возвращался домой, когда уже давно было темно. Юрий Георгиевич заглушил двигатель, поправил букет цветов, который по дороге с работы купил для жены, и пошел в сторону двери.

– Марина, я дома, – весело окликнул он.

– Не может этого быть! – радостно приветствовала его супруга. – А я-то подумала, что ты ошибся, набирая текст. Как обычно, хотел написать «буду поздно», а получилось «я тебя люблю». Очень рада, что ты пришел сегодня пораньше.

– Сегодняшний вечер только наш с тобой, любимая. А это тебе, – Юрий обнял Марину за талию, поцеловав в губы, и подарил букет из гербер и тюльпанов.

– Это мои любимые цветы, спасибо тебе! А я уже и забывать стала, что значит быть женщиной.

Хоть Марина последнюю фразу произнесла шутя, ее слова тяжелым молотом легли на сердце профессора, и весь разговор с Михаилом Петровичем вновь пронесся перед его взором. «Неужели я настолько забыл о семье в последние недели? – поразился он. – Как я до этого докатился, ведь что может быть проще, чем купить букет цветов и сказать несколько ласковых слов. Я совсем замотался с работой. Но ведь и она очень важна, я тружусь на благо всего человечества. Эх, если бы только можно было все рассказать Марине. Она бы все поняла».

Юрий прошел в гостиную. К его удивлению, стол был накрыт на две персоны, горели свечи. «А как же дети?» – промелькнуло у него в голове.

– Они сегодня переночуют у бабушки, – словно прочитала его мысли Марина.