Чистый дом

Последние слова Капитана потонули в едином кличе немногочисленного гарнизона крепости Розенборг. В тот же момент со стороны леса, рассекая мрак, вверх взметнулись две красные ракеты. Это был сигнал о том, что враг подошел.

Глава 20

– Юрий, придержите двери, – крикнул Михаил Петрович, складывая бумаги в дипломат по пути к лифту. – Мы покорили межзвездное пространство, заселили планету в миллионах километрах от Земли, но стоит только упустить лифт, и новый придется ждать вечность.

– Мы все силы сосредоточили на освоении космоса, а про собственные удобства позабыли, – посмеялся Юрий Георгиевич. – Так что теперь быстрее долететь до Луны, чем подняться в лифте на десятый этаж.

– Точно. Но спасибо и на этом. А не то перспектива подниматься пешком на такую высоту, боюсь, заставила бы меня отказаться от научной деятельности, – профессор Михаил Петрович покопался в своем кейсе и достал оттуда небольшой сверток. – Это вам, коллега, так сказать, небольшой подарок.

– Мне? Но за что?

– Уже месяц прошел с тех пор, как вы к нам присоединились.

– Мне как-то неудобно…

– Берите, Юрий. Это не деньги и не алмазы, – улыбнулся профессор.

– А что это?

– Разверните и увидите.

Кабина лифта поднялась на десятый этаж. Двери открылись, и профессора вышли в коридор. Юрий Георгиевич поставил свой небольшой чемоданчик на пол и развернул сверток. Его взору представился небольшой макет космического корабля, сделанного, по всему видимому, из титана. Ученые должны были сделать аппарат пригодным для перелета на планету Ферус. Его макет они проработали до мельчайших деталей.

– Надеюсь, мы справимся с поставленной задачей, и этот корабль унесет нас с Земли в космические просторы.

– Нет ничего невозможно. У любой проблемы обязательно есть свое решение. Просто мы его еще не нашли. Но обязательно это сделаем.

– Дай-то бог.

– А вы собираетесь покинуть Землю в случае успеха проекта? – поинтересовался Юрий Георгиевич.

– А вы разве хотите остаться? Разве вам по душе жизнь на этой планете, когда известно, что есть другая, жизнь на которой не отравлена химией и людьми?

– Честно говоря, вы застали меня врасплох. Я как-то даже и не задумывался об этом.

– А зря. Подумайте об этом на досуге. Уже месяц вы тут, а нам так и не довелось узнать друг друга. Работа отнимает все время. Как вам здесь? Обустроились?

– Мой кабинет недалеко. Могу показать и угостить вас чаем.

– От крепкого чая никогда не откажусь.

Юрий Георгиевич и Михаил Петрович проследовали по коридору до кабинета молодого профессора. Довольно просторное помещение располагало всем необходимым как для работы, так и для отдыха. Всюду стояли чертежные доски, исписанные всевозможными формулами и схемами, электромониторы и другое оборудование.

– Кабинет инженера можно с легкостью отличить от любого другого, – усмехнулся Михаил Петрович. – Видели бы вы мой, там ступить некуда, чтобы не задеть что-нибудь – сплошь бумаги и чертежи.

– Присаживайтесь на диван, я сейчас принесу чай. Вам черный или зеленый?

– Лучше черный, и покрепче.

Юрию Георгиевичу впервые удалось как следует разглядеть своего нового знакомого. На вид Михаилу Петровичу можно было дать около шестидесяти лет, хотя на самом деле ему не исполнилось еще и пятидесяти пяти. На немного полноватом чисто выбритом лице глубоко посаженные глаза прятались за очками в металлической оправе. Коричневые брюки из грубой ткани и рубашка, когда-то давно бывшая белого цвета, а сейчас пожелтевшая, дополняли его образ ученого шестидесятых годов прошлого века.

Пока Юрий Георгиевич занимался приготовлением чая, Михаил Петрович смотрел по сторонам. Вскоре его взгляд упал на рабочий стол, на котором в рамках стояло несколько фотографий.

– Это ваша сестра? – спросил Михаил Петрович, указывая на фото с белокурой женщиной лет тридцати-тридцати пяти.

– Жена. А вон то – наши дети, Павел и Анастасия.

– Должен сказать, вы прелестная пара. И ваши дети очень красивы. Все в мать, – пошутил Михаил Петрович. – Вы, наверное, счастливый семьянин.

– Моя семья – моя отрада.

– Это так же замечательно, как и печально.

– Почему? – удивился Юрий Георгиевич. – Разве наличие любящей жены и замечательных детей может быть печально? – спросил он, присаживаясь в кресло напротив Михаила Петровича.

– Семья – это, несомненно, дар. Но правильно распорядиться им удается далеко не каждому.

– А вы женаты? У вас есть дети?

– Когда-то и у меня была жена и двое озорных парнишек. Я тоже был счастлив. Но научная деятельность отнимала у меня все время. Как рабочее, так и свободное. Мне приходилось постоянно приходить домой поздно. И, честно говоря, я был не против этого, мне нравилось то, что я делаю, чем занимаюсь. На обычной работе человек находится до шести, после чего, как по звонку, встает и идет домой. А ученый сидит над своим творением, забыв обо всем на свете до тех пор, пока не заметит, что последний электропоезд уходит через тридцать минут или что через двадцать минут закроется метро.

– И что произошло?