Чистый дом

– Ты все предусмотрела, – улыбнулся Юрий, снова целуя Марину, после чего про себя добавил: «Боже, как давно мы вот так просто не стояли и не обнимались».

Юрий прижался к Марине всем телом и провел рукой по волосам жены. По спине пробежали мурашки, как тогда, много лет назад, когда он впервые ее поцеловал. В тот год они были студентами, учились в одном университете, но на разных факультетах. Юрий уже тогда грезил космосом. А Марина была подающим надежды журналистом.

Но в тот день весь мир словно перевернулся для него. Юрий, будучи прилежным студентом, стал прогуливать пары, предпочитая проводить время с любимой девушкой, допоздна засиживался за компьютером или телефоном, общаясь с ней. Весь мир будто исчез. Он думал, что так будет всегда. Только он и она. А позже еще и дети.

В какой-то момент из отличника он попал в списки на отчисление, но Марина вовремя заставила его взяться за ум. Благодаря ее помощи и усердию ему удалось погасить все долги по учебе и с успехом окончить университет.

А что же теперь? Теперь он допоздна пропадает на работе, домой приходит уставшим. И вместо того, чтобы обнять жену и поговорить о том, как прошел ее день, он все больше предпочитает тихо, наедине с самим собой посидеть в кресле, почитать или посмотреть телевизор.

Но ведь еще несколько лет назад все было по-другому. Он ловил каждый момент, чтоб пообщаться с Мариной, отсчитывал каждую минуту до встречи с ней. Теперь же, когда она рядом, ее словно и нет.

И ведь нельзя сказать, что Юрий разлюбил Марину. Нет, его чувства к ней были даже сильнее, чем прежде. Просто что-то произошло, совсем незаметное для него, после чего его отношение к жизни, к любви как таковой и к общению между мужчиной и женщиной изменились.

– Я тебя очень люблю, – прошептал Юрий.

Вечер прошел замечательно. Давно уже супруги не оставались наедине. Дети и работа практически не оставляли им свободного времени друг для друга. Развалившись в кровати с прохладительными напитками, они проговорили до поздней ночи. Юрию очень хотелось поделиться с Мариной всем о его новой работе, о том, над чем он и коллеги сейчас ломают голову, и с глубоким сожалением не мог этого сделать. Напоследок, уже ложась спать, Марина сказала:

– Знаешь, Юра, я рада, что ты пришел раньше. Мы провели чудесный вечер. Но если бы ты сегодня пришел, как всегда, после девяти, я бы чувствовала себя полной дурой со всем этим ужином, свечами. И я бы, наверное, разочаровалась в тебе. Но ты пришел. И ты сегодня другой, не такой, как всегда. А как раньше, в молодости. Ты был таким, каким я в тебя влюбилась. Спокойной ночи, любимый.

– Сладких снов, – провел Юрий рукой по щеке Марины.

Но он еще долго не мог заснуть. Ее слова вместе с советами Михаила Петровича не давали ему покоя. Юрий впервые взглянул на семейную жизнь со стороны. Словно с его глаз убрали пелену и все предстало в своих красках, без воображений и домыслов: как есть. И ему не понравилось, то, что он увидел.

– Надо что-то менять. Нужно уделять больше времени семье, а Марине помогать по дому, – с этими словами Юрий обнял жену и вскоре уснул.

Глава 23

– Привал! – выкрикнул Фрэнк. – Отдыхаем час, после чего снова в путь. Сержант, – обратился он к одному из солдат, – возьми с собой девять человек и поставь караул по периметру. Через тридцать минут вас сменят. Особенно удели внимание северной стороне.

Отряд, состоящий из стариков, женщин и детей, облегчено вздохнул. В отличие от солдат, гражданские не привыкли к таким переходам и физическим нагрузкам. Поэтому приказ Фрэнка устроить привал был как никогда кстати. Люди начали быстро расходиться по сторонам, укрываясь под тенью деревьев. Некоторые доставали продовольственные запасы, желая поесть; кто-то, облокотившись о дерево и надвинув шляпу на глаза, предпочел немного поспать; а другие решили провести отведенное время за игрой в карты и кости.

– Поешь, нам еще предстоит долгий переход, так что силы понадобятся, – Фрэнк протянул Дмитрию флягу и тарелку с едой, усаживаясь на траву. – Кто бы мог подумать, что нам вот так придется оставить крепость Розенборг. Можно сказать, просто бежать из нее.

– А что в этом такого?

– Даже не знаю, можно ли тебя считать патриотом. Тебе неведомо чувство, когда приходится оставлять на растерзание врагам то, что дорого сердцу и памяти. Наши деды отвоевывали у зверей каждый клочок земли, метр за метром. После там жили наши отцы и матери. А теперь туда, в дома, войдут геты. Конечно, ненадолго. Вскоре прибудет наша армия из города и прогонит их обратно в болота. Но сам факт осознания того, что эти мрази хоть какое-то время, пусть даже самое незначительное, будут попирать своими ногами нашу родину, уже вселяет бурю негодования, что даже дыхание сводит. – Фрэнк посмотрел на Дмитрия, после чего добавил: – Но у тебя нет врагов. Ты даже не представляешь, что это такое. Не знаю, было ли у тебя вообще что-то родное. Так что тебе не понять, что значит для меня оставить крепость Розенборг.