Число начала

— Ты никогда не спрашивал его об этом? — она спросила так, будто уже знала ответ. — Мнимая ответственность спасать человеческие жизни куда тяжелее ответственности забирать их. Ты думаешь, он боролся со смертью? Нет, он был тем, кто выходил к родственникам умерших и сообщал, что не справился. Если тебя терзает совесть, держи это при себе, Марк, потому что мы оба знаем, не зависимо от мотивов, по которым я взяла тебя с собой в загородный дом, твои руки по праву рождения обагрены кровью умерших на операционном столе твоего отца.

Я уставился в плывущую за окном темноту. Долгое время мы молчали. Правота Катрины, с которой я не мог примириться, оставила в душе саднящий след.

— Ты мне не веришь? — помолчав, спросил я.

— О чем ты?

— О твоем числе начала. Почему ты не отпускаешь меня?

— Ты мне еще пригодишься. Это сложно объяснить, — она замолчала и посмотрела на меня задумчиво. — Я чувствую. Когда я вышла на тебя, это был простой расчет. Но потом я поняла, что тебе суждено привести меня к числу Вайнера. Это интуиция. Даже больше. Есть много легенд о том, что великих лордоков вело к цели нечто больше, чем чутье. Это словно голос.

— Голос?

— Да. Но тебе не понять, — Катрина остановила на мне свои красивые глаза. — Ты не заложник, Марк. Когда мы найдем открытие, я уйду. Знаю, ты думаешь, мне нельзя верить, поэтому нам незачем попусту говорить об этом.

Возможно, я потом пожалею, но я поверил ее словам.

Элеанор остановилась возле подъезда. Я вышел из машины. Изо рта медленно поднимался густой пар. Над темной пустой улицей царила такая ночная тишина, что я невольно замер возле дверцы и прислушался. Молчание, спокойствие, покой. Было очень холодно, я сразу запахнул куртку. Странно, но весь обратный путь я и в салоне замерзал. В подъезде оказалось не теплее. Катрина шла рядом будто бы не чувствуя температуры воздуха, словно похолодания и не наступало. Ее расстегнутый плащ мягко потрескивал на холоде, но с бледных губ вампира не слетало пара, когда она выдыхала.

Поднимаясь по лестнице, мне удалось немного согреться. Я подошел к двери в свою квартиру и протянул замерзшую руку к дверной ручке, когда услышал, как тихо проскрипела другая дверь. Катрина сразу же обернулась. Я посмотрел в сторону, откуда послышался звук.

В темной щели между дверью и стеной поблескивали линзы очков притаившейся во мраке Эммы Эдуардовны.

— Здравствуй, Марк. А я думаю, ну что опять за шум? Шаги какие-то…

— Эмма Эдуардовна, вы еще не спите? Поздно уже, холодно, возвращайтесь в квартиру, — сказал я. — Не волнуйтесь, это я. Не грабители. Идите спать, не простудитесь.

Но, несмотря на мои уговоры, она вышла в подъезд, сняв очки и кутаясь в шерстяную шаль, зашагала в нашу сторону.

— Вот, как раз о грабителях я и хотела поговорить! — с жизнерадостным задором произнесла старушка, медленно приближаясь к нам. — Марк, ох не следует тебе в столь поздний час гулять. Это уже не прежние времена, когда об этих бесчестных преступниках никто толком и не слыхал. Наш район сильно изменился, к сожалению. Наркоманы эти, алкоголики и прочие. Волнуюсь я за тебя, — она перевела цепкий взгляд на Катрину, — И особенно за твою очаровательную спутницу. Мне известно, каково такой красавице гулять по ночам. Конечно, в годы моей молодости таких ужасов не было, с которыми можно встретиться сегодня, зато, слишком настойчивые молодые люди представляли достаточно (по тем временам) причин для волнения. В твои годы, милая, я была такой же красавицей.

Катрина притворно улыбнулась.

— Я уверенна, вы были самой красивой девушкой города, — сказала она.

— Ну что ты, — махнула рукой Эмма Эдуардовна, — и все же многие юноши хотели ухаживать за мной. Вам, такой красивой паре, гулять по темным улицам опасно.

И снова Катрина улыбнулась.

— Мы не пара, — заверил старушку я. — Мы просто знакомые. Вроде работаем вместе.

— Ох, никогда ничего не бывает однозначным, Марк, дело ведь молодое, — хитро улыбнулась Эмма Эдуардовна, задорно глядя то на меня, то на Катрину. — Ну да ладно! Совсем уже вогнала вас в краску. Не буду вас и дальше смущать своей болтовней. Доброй ночи! Завтра днем жду вас на чай.

— Постараемся прийти. Доброй ночи, — сказала Катрина.

Эмма Эдуардовна тепло улыбнулась и направилась к своей квартире. А мы вошли в мою.

— Ты уж прости, она хорошая, просто слишком общительная, — объяснил я, закрывая дверь.

— Ну что ты, Марк, очень милая пожилая женщина, — Катрина зашла в гостиную. — Помоги мне снова завесить окна.

Проследив за тем, как я выполняю ее поручение, она вернулась к разговору.

— Это в вас всегда поражало меня. Старых людей не волнует, что через несколько лет их жизнь может закончиться, они просто живут, — продолжила Катрина. — Странно. Я бы так не смогла.

Она села на стул и устремила свой отстранившийся взгляд куда-то в пространство.

Я поставил чайник на газ.

— Почему?