Число начала

— Знать, что твоя жизнь конечна это ужасно. А знать, что конец близок… немыслимо. Ты видел глаза куратора? Они потухли и опустели, как весь его внутренний мир. Полагаю, человек перед лицом осознания угасания жизни теряет все, что бережно хранилось в сокровищнице его воспоминаний. И человек превращается в пустыню и пропасть. Мне доводилось видеть раньше потерявший жизнь взгляд в глазах истинных гадалок и несчастных вроде этого иллюмината, которые знали заранее о своей участи. Они умирали духом еще до того, как я забирала их жизнь. Иллюминат коротал время до нашего рокового визита, напиваясь любимым спиртным, читая любимую книгу и завершая те свои дела, которые возможно было завершить. Любой человек может сделать это просто так, от нечего делать. А для куратора это были спокойные минуты самого драгоценного в его жизни счастья. Последнего ничтожно мелкого счастья. Ужасно — смириться с такой участью, опустить руки и ничего не делать.

— Для смертного старость более естественное понятие, чем для тебя. Ты ведь никогда не постареешь. И кстати, мне только-только удалось оправиться от визита в загородный дом, как ты напомнила мне один из самых ужасающих моментов пребывания там.

Мы пожелали друг другу доброй ночи и больше ничего не сказали. Я приготовил чай, обхватил двумя руками горячую чашку и отправился в спальню.

Решающий день, наконец, закончился. Мы вернулись. Живые.

Теперь мне стало тепло, и я лежал на кровати в одних джинсах. Сон не мелькал еще даже на задворках сознания. В спальне Катрина разрешила оставить окно не завешенным, и я любовался причудливой игрой тени на потолке.

Мне вспомнились сны, приснившиеся в предыдущие ночи, порожденные потрясениями в реальности. Какое простое объяснение: потрясения, случившиеся в реальности. За этими словами крылось насилие, потеря Марины, гроб, засыпаемый размоченной дождем землей и темнота, бездонная холодная, затопляющая города и душу, в которой обитали демоны, обличие которых не могло полностью скрыться за человеческим обликом и проглядывало из темноты сквозь мертвенно белую кожу и кровавый голод, раздирающий человеческую плоть. Но первый сон про Катрину я до конца объяснить не мог. Он приснился еще до того, как мы фактически познакомились.

Тени на потолке мелькали все быстрее, шум ветра за окном увеличивался, и я чувствовал, как сон подбирается ко мне все ближе.

Где-то вдалеке прозвучал неясный странный шум.

— Марк…

Я открыл глаза и напряженно уставился в потолок. Издалека слышался женский голос, мелодично говорящий на непонятном языке. Прислушался, но все равно ничего не расслышал.

Я поднялся с кровати и подошел к двери. Голос принадлежал Катрине.

Я вышел в залитый мраком коридор, и голос ее стал отчетливее:

— Пуно ти хвала! — с покровительственной благодарностью произнесла говорящая по сотовому Катрина, отодвинув рукой одеяло, завешивающее окно, и глядя на улицу. — Треба ми све што знаш. Наравно, — некоторое время Катрина молчала, мирно глядя в окно. — Да, слично се догађало раније. Добро, сачекаћу… — она улыбнулась и долгое время молчала. — То је наша митологија… Зан то и хоће. Молим те, понови име… Бесмислица… А шта ти мислиш о томе? Могуће. Да, хвала лепо! Ако сазнајеш још нешто, обавезно ми јави. Лаку ноћ.

Она убрала телефон от уха, положила на подоконник и еще некоторое время смотрела в окно.

— Я думала, ты спишь, Марк.

— Ты знала, что я здесь?

— Не стоит оправдываться, я поняла, что ты не подслушивал, — Катрина повернулась от окна.

— Да, я не подслушивал, просто не сразу понял, что это твой голос. Знаешь, в последнее время мне снятся разные сны. Странные сны. В общем, это не важно, — отмахнулся я. Мне хотелось узнать, с кем и о чем она говорила, только я не мог спросить об этом впрямую.

— Что ты успел услышать? — спросила Катрина.

— Ничего, — поспешно заверил ее я и почувствовал на себе ее недовольный взгляд. — В смысле, я ничего не понял. Ты говорила не по-русски.

— По-сербски. Мне нужно лучше понять Вайнера, чтобы найти спрятанное им открытие. Например, в его квартире я видела справочные тома по темам, не свойственным для интересов физиков. Шумеро-аккадская мифология, праиндоевропейские политеистические культы. Вчера я просила человека, который порой помогает мне, узнать кое-что о мифах, которыми вдохновлялся Вайнер. Я-то немного знаю об этом, но у него больше ресурсов, поэтому его информация важное дополнение к моим познаниям. Он уже рассказал несколько интересных вещей. Присядь, это достаточно долгий разговор.

— Ты со мной поделишься? — удивленно спросил я, садясь на кресло возле входа.

— Ты разве не хочешь?

— Мне очень интересно, просто это неожиданно. Я думал, я не должен знать.

— Это так. Но я хочу тебе рассказать.

Я еще некоторое время молча пребывал в недоумении.

— То есть, информация не будет стоить мне жизни? — уточнил я.

Катрина смерила меня взглядом и удобно устроилась на диване.