Числа Харона

XVI

Камердинер Станислав Вьонцек родился в Козове в Бережанском уезде в зажиточной крестьянской семье. Его отец, Казимир Вьонцек, был одним из немногих грамотных в своем окружении, а его главным чтением была Библия. Он знал ее наизусть и постоянно прививал своим многочисленным детям библейскую мораль.

Обучение премудростям Священного писания происходило каждое воскресенье после службы Божьей и начиналось с того, что ребята хором декламировали десять заповедей. Особое значение отец придавал заповеди «Почитай отца и мать свою», а также «Не свидетельствуй ложно против ближнего своего». Казимир Вьонцек считал, что остальные заповеди касается более зрелого возраста и не должны интересовать его потомков. Однако эти две отец подробно обсуждал, иллюстрируя их примерами из повседневной жизни Козова и окрестностей.

Старый Вьонцек был бы, видимо, добрым катехитом, если бы не чрезмерная педантичность. Он требовал от детей безошибочного цитирования Библии, а в случае каких-либо искажений немедленно хватался за кожаный ремень, «дисциплину». Делал он это слишком часто, а ошибки в приведенных цитатах с жестоким преувеличением называл «ложью». Из-за такого отцовского поведения у маленького Стася и его братьев и сестер выработался следующий ассоциативный процесс: я солгал, следовательно страдаю от ремня.

Эта упоминание про боль от отцовской «дисциплины» в последнее время преследовала Станислава Вьонцека постоянно. Так было и сейчас, когда он смотрел на вызванного прокурором Эдварда Попельского. Слушал его ответы, однако не обращал на них внимания, более того, они вообще не доносились до его ушей, в которых звучал отцовский крик: «Ты солгал, что пан граф сначала прочитал твои заметки, а потом приказал хлебным квасом угостить уставших пришельцев, все было наоборот, сперва напоил жаждущих, а потом читал. Ты солгал, потому будешь страдать теперь!»

Тем временем Попельский начал четко и подробно характеризовать обвиняемого.