Чёрный, как тайна, синий, как смерть

– Саламанка, а вы знаете, что бридж придумали русские? Один англичанин познакомился с игрой во время своего пребывания в Константинополе. Там в семидесятые годы прошлого века было много русских… Они называли игру «бирич», то есть «глашатай»…

– И какое мне до этого дело? – наблюдая за уверенными движениями рук Ленуара, процедил Саламанка.

– Этого англичанина звали Джон Коллинсон. Меня прозвали так не случайно, улавливаете связь? Так что не стоило вам со мной жульничать, господин Саламанка… Я и без маяков умею играть в бридж.

Тут нервы у испанца не выдержали. Он вскочил из-за стола и быстрым движением руки вытащил из кармана складную бритву.

– Коллинсон ты или нет, а мои деньги ты мне вернёшь! Вы с поляком мошенники! – прошипел он.

Габриэль покосился в угол, где обычно стояла охрана. Сейчас там никого не было. Хорошо, надо держать себя в руках… Он ведь обещал Феликсу, что сегодня обойдётся без драки…

Ленуар сделал глубокий вздох и пошёл на Саламанку. Тот замахнулся, сыщик схватил его за запястье и сильно его сжал. Тот скорчился от боли и уронил оружие на пол. Ленуар поднял бритву, как в зале появился Феликс.

– Что здесь происходит? Опять ты, Коллинсон?.. – закричал подбегающий к ним охранник.

– Всё в порядке. Господин Саламанка случайно обронил свои деньги, а я только наклонился, чтобы ему помочь. – Ленуар вытащил из кармана пачку банкнот и засунул её в карман испанца.

– Я ещё с тобой поквитаюсь, Коллинсон, – прошептал Саламанка.

– Я к твоим услугам, Рубен. Спорим, что завтра ты по собственному желанию вернёшь мне весь мой выигрыш? – При этом сыщик похлопал испанца по карману с деньгами, усадил его на стул и, поклонившись Феликсу, пошёл из «Берлоги» прочь.

Выйдя на свежий воздух, Ленуар застегнулся и быстро стал спускаться в сторону Сены. Рубен Саламанка показался ему очень занятным типом. Сегодня по нему было сложно сказать, что это художник-кубист. Особенно когда он достал свою складную бритву. Подобные вещицы обычно любят преступники, а не представители мира искусства. Согласно выработанной сыщиком теории игр, сложно представить, чтобы такой медведь заказывал сентиментальную гравировку на часах для своей пассии. Вопрос вот в чём: смог бы он убить семнадцатилетнюю девушку?..

Спустившись до бульвара Капуцинок, Ленуар пошарил в карманах. Там, как всегда, гулял ветер… Денег на фиакр у него не было, а омнибусы уже не ходили. Похоже, придётся снова возвращаться домой пешком, а завтра идти на поклон к дяде…

Глава 20 Сильные мира сего

21 мая 1912 г., вторник

– Габриэль, мой мальчик! Рад тебя видеть! Я всем рассказал, что мой племянник участвовал в захвате банды Бонно! – Леон Дюрок вышел из-за своего дубового стола и обнял племянника. – В банке уже обсуждают проект об усилении охраны наших инкассаторов.

– Это правильно! Одному инкассатору, даже вооружённому револьвером, не справиться с бандой налётчиков на автомобилях. – Ленуар тоже обнял дядю и сел напротив него на стул.

– Эх, зря ты всё-таки решил уйти с банковской службы. Сейчас наверняка стал бы уважаемым инспектором или, на худой конец, служащим первого класса. Сам бы и разрабатывал новый проект по доставке денег в хранилище, – вздохнул Дюрок. – Да и личную жизнь давно бы устроил. Знаешь, у нас барышень сейчас набирают не только в полиграфию и сортировщицы, но и на учётные книги… Представляешь? Если бы не верность моей Жанет, то я бы точно за одной из них приударил.

Леон Дюрок только делал вид, что был охоч до женского пола. На самом деле этого шестидесятилетнего старика гораздо больше интересовали власть и деньги. Он ещё в молодости почувствовал их пленительный дурман, когда, будучи инспектором, писал отчёты об экономической ситуации в разных регионах страны и оценивал, как поставлена организация в провинциальных филиалах банка Франции. Тогда от одной его запятой могли лишиться своих мест даже служащие высшего класса. В молодые годы Дюрок ещё верил, что главное – это метод и умение анализировать полученные сведения. Однако после нескольких допущенных в отчётах ошибок он усвоил главный урок – всё решают связи. А связи строятся на доверительных отношениях. И когда их нет, то не помогут никакая высокая должность и никакие деньги. Обзаведясь приличными связями в промышленных и торговых кругах, Леон Дюрок заставил быстро забыть о своих ошибках и перешёл работать в самый перспективный акционерный банк Франции – Банк Парижа и Нидерландов. А вместе с новой работой пришла и высокая должность – назначение на пост одного из администраторов банка.