Де Флюэ
Де Лоней. Пушкари, по местам!
Швейцарцы спешно поднимают мост. Инвалиды наводят пушки на ворота. Слышится гул толпы, который, подобно морскому прибою, бьется о крепостные стены.
Вентимиль
Де Флюэ
В суматохе, поднятой солдатами и офицерами на переднем плане, зрители не сразу обнаруживают в глубине сцены, у ворот, группу швейцарцев, окружившую пленницу.
Швейцарцы
Вентимиль
Она, наконец, пожимает протянутую руку.
Что с вами? Что вас смущает? Почему вы молчите и почему так злобно смотрят на меня ваши хорошенькие глазки? Вас напугали?
Конта. Простите, прошу вас, простите меня... Я перестала разбираться в своих чувствах, я уже не знаю, друг вы мне или враг.
Вентимиль. Враг? Но почему же? Так вы в самом деле сражались против нас?
Конта. Вы знаете, что я рождена актрисой, а не зрительницей, и я привыкла играть только первые роли.
Вентимиль. Вам надоело играть в Комедии, вот вы и захотели попробовать свои силы в драме. Но, понимаете ли вы, красавица моя, что ваш маскарад может стоить вам нескольких месяцев заключения?
Конта. Я рисковала бóльшим.
Вентимиль. Что это вы придумали, Конта? Вы — с этими горлодерами?
Конта. Да.
Вентимиль. Значит, вы влюбились? Он там, в этой толпе?
Конта. Я сама так думала. Но, оказывается, дело не в любви, а в чем-то другом.
Вентимиль. В чем же?
Конта. Не знаю. Я не могу объяснить вам, что увлекло меня в битву. Вот только что мне хотелось задушить вас.
Вентимиль
Конта. Я не шучу, уверяю вас.
Вентимиль. Но, Конта, вам же никогда не изменял здравый смысл, вы всегда знаете, чего вы хотите.
Конта. Да, конечно, что-то меня толкало на это, но я сейчас уже не знаю, что. Я все чувствовала и понимала так ясно и глубоко, когда была с ними... Вам этого не понять, но могучие чувства народа эхом отзываются во мне. А сейчас, когда меня оторвали от него, я уже ничего не знаю, ни в чем не могу разобраться...
Вентимиль. Вы обезумели. Согласитесь сами.
Конта. Нет, нет, я убеждена, что они правы.
Вентимиль. Правы, восстав на короля. Правы, убивая порядочных людей и подставляя свои головы под пушки, не известно ради чего?
Конта. Почему же не известно?
Вентимиль. Ну да, пожалуй, вы правы, ради золота герцога Орлеанского.
Конта. С тех пор, как я с вами познакомилась, вы нисколько не изменились, дорогой мой, вы всегда подыскиваете мелкие объяснения крупным событиям.
Вентимиль. Я не считаю, что деньги — такая уж мелочь для оборванцев, у которых нет ничего. А по-вашему, их ведет что-то более возвышенное?
Конта. Их ведет Свобода
Вентимиль. А что это такое?