Четвёртый шкаф

Элизабет качнулась, закрывая лицо, но не смогла скрыть ущерб без привычной иллюзии. Половину блестящей белой челюсти начисто снесло, а провода оголились. Она на секунду наклонила голову, как будто проверяя состояние системы. Чарли не стала дожидаться результата. Она быстро вскочила и побежала мимо Элизабет в том направлении, откуда приползла. Чарли слышала, что Элизабет следует за ней, и нырнула в шкаф в коридоре, плотно закрыв его за собой.

– Я понимаю, что это выглядит по-детски, – закричала Элизабет; ее голос звучал так, словно она все еще стоит в конце коридора. – Но если я ему не нужна, то и тебя он тоже не получит.

Шаги приблизились, и Чарли посмотрела по сторонам, отчаянно надеясь найти, куда спрятаться в маленьком шкафу. И вдруг, полностью развернувшись, она увидела знакомую вещь. – Ты. Безликий робот с ножом, манекен, механизм, который отец сделал с единственной целью – покончить с собственной жизнью.

– Твой отец думал, что ты такая особенная. Что у тебя такие драгоценные воспоминания, с которыми нельзя расстаться.

Лицо, лишенное черт, казалось почти умиротворенным. Робота сделали для одной цели. Он выполнил свой долг и остался стоять в тишине, словно памятник боли и утрате.

Дверь шкафа слегка приоткрылась – Элизабет схватилась за ручку. Чарли видела под дверью ее тень. Она схватилась за одежду, висевшую сзади – старые платья и пальто, – и потянула их вперед, стараясь как можно лучше скрыть костюм аниматроника.

– Тебе меня не побороть, – прошептала Элизабет. – Ты не такая, как я, – добавила она с удовлетворением.

Чарли ждала, закрывая робота без лица и не пытаясь спрятаться. Элизабет медленно открыла дверь.

– Мне здесь не место, – прошептала Чарли-Элизабет.

Чарли услышала, как Джон кашляет в соседней комнате, и испытала облегчение. С ним все будет в порядке. Он жив. Элизабет оглянулась, словно задумавшись, что с ним теперь делать, но потом перевела взгляд на Чарли и сделала два решительных шага вперед.

– Чарли! – позвал снаружи Джон.

– Все хорошо, Джон, – ответила Чарли голосом, неотличимым от голоса Чарли. – Я сейчас приду.

Вдруг девушка снова стала выглядеть как Чарли, не взрослая Чарли, которую она все время изображала, но настоящая, словно ее зеркальное отражение. Она неуклюже помялась и бросила взгляд в сторону Джона, а потом жестоко улыбнулась настоящей Чарли.

– Как ты думаешь, долго я продержусь, прежде чем он заметит? – прошептала она.

– Ты права, Элизабет, – сказала Чарли, и улыбка Элизабет померкла. – Мне здесь не место.

– Вот как?

Элизабет сделала последний шаг, преодолев расстояние между ними. Она схватила Чарли за шею и надавила на нее.

– Нам обеим здесь не место, – Чарли прижала тряпичную куклу к груди.

Элизабет непонимающе нахмурилась, но потом заглянула за плечо Чарли и увидела робота, который стоял прямо за ней. Чарли дернула рукой, которую держала за спиной, и быстрым движением сделала что-то непонятное. Заскрипел пружинный фиксатор.

Чарли закрыла глаза, обнимая куклу, и, когда нож пронзил их обеих, боль так и не пришла.

Когда лезвие прошло сквозь Элизабет, она ахнула, почти как человек. Чарли видела ее лицо, напряженное от шока. Потом оно пропало, сменившись гладким металлическим лицом робота. В воздухе над Элизабет взорвались искры, и у Чарли померкло перед глазами. Где-то очень далеко запахло горячим пластиком.

– Это нечестно, – голос Элизабет звучал сквозь статику. – У меня никогда не было жизни.

Чарли попыталась вдохнуть, прижимая к груди тряпичную куклу. Она неуклюже потянулась к повисшей руке Элизабет и поймала ее. Та смотрела на нее с непониманием, Чарли напряглась и подтянула ее руку к тряпичной кукле. Она неуклюже обернула пальцы Элизабет вокруг куклы, а потом, все еще держа ее за руку, подтолкнула куклу вдоль десятисантиметрового лезвия между ними, пока она не оказалась прижатой к груди Элизабет. Чарли попыталась улыбнуться, но все потемнело. Она забыла, как видеть. Чарли почувствовала, что ее голова клонится вперед, но не смогла ее поднять. Элизабет дернулась еще раз, пошевелив проткнувшее их лезвие, ее голова тоже упала вперед, и они соприкоснулись лбами.

Чарли! Джон громко звал ее по имени. ЧАРЛИ!

Я тоже тебя люблю. Слова так и не прозвучали вслух. А потом все накрыла пустота.

– Сюда, идите сюда! – позвал Карлтон.

Мальчик в полосатой футболке помог совместить еще две картинки, Майкл обвел их, и они сошлись в один рисунок. Из тумана появился такой же ребенок в полосатой футболке, сел на того, кто уже был с ними, и слился с ним в одно. Казалось, только Карлтон заметил объединение детей – даже сам мальчик не подозревал об этом.

Рядом была девочка со светлыми кудряшками: они нашли все ее рисунки и наложили их друг на друга. Теперь она выглядела настоящей, словно была живым человеком, а не призраком, как остальные. Теперь она могла говорить целыми предложениями, как будто по мере объединения рисунков росла ее способность общаться.