Четвертая дверь

Я вышел на улицу и твердой походкой направился к владениям Дарнли. Над деревней висела густая пелена желтоватого тумана. Остроконечные фронтоны особняка расплывчато, но грозно выступали из темноты, придавая картине совсем зловещий вид. Чтобы не поддаваться страху, я насвистывал под нос веселый мотивчик, впрочем, без особой убедительности.

Ну вот. Я толкнул калитку, и та протестующе скрипнула. По коже пробежали мурашки. Давай, Джеймс, соберись, парень. Не падай духом. Еще несколько ярдов до крыльца. Жребий брошен.

Я нажал кнопку звонка и стал ждать.

Дверь открыл Виктор.

– Наконец-то. Ты последний, – сказал он, возбужденно протягивая руку.

– Джон здесь?

– Нет, у него слишком много работы.

Я с сочувствием посмотрел на старшего Дарнли и не поверил глазам. Он как будто помолодел. Плечи его расправились, спина горделиво выпрямилась, рубашка и галстук хорошо подходили к скромному, но элегантному костюму, который он носил в прошлом, когда в этих стенах царили согласие и безмятежность. Выражение лица у Виктора вновь стало уверенным, а кожа теперь имела здоровый цвет. С седоватыми висками и серьезной манерой держаться, хозяин дома выглядел импозантно. Его взгляд лучился надеждой. Передо мной стоял влюбленный мужчина, мечтающий встретить свою драгоценную избранницу после слишком долгой разлуки.

Чувствуя себя неловко, я нерешительно осведомился:

– Он подойдет попозже?

– Нет, – ответил Виктор. – Джон выполняет срочный заказ для важного клиента и до полуночи не закончит.

Я промолчал. У Джона постоянно накапливалась масса дел, но в субботние вечера он всегда их откладывал. Здесь явно чувствовалась рука Элизабет, запретившей мужу ввязываться в эту авантюру. Девочка определенно пошла в мать. Как мы все же друг от друга отличались! Если подумать, за всю жизнь я, наверное, лишь один раз согласился с ней, аккурат перед ее свадьбой. Она тогда сказала: «Представь только, Джеймс, Джон хочет перевезти меня в жуткий дом своего отца! Я ответила, что если он будет настаивать, нам лучше расстаться сразу».

Впрочем, нет. Я поддержал еще одно решение сестры – выбор мужа. Ей повезло выйти за такого, как Джон.

Их гараж находился на главной дороге, возле паба, и Фред по доброте душевной сдал молодоженам для жилья один этаж. В этом кукольном домике помещались только две крохотные комнатки с ванной и кухней, но зато там не водились призраки и по ночам не раздавались шаги.

– Заходи, Джеймс, присоединяйся.

Я последовал за Виктором, сдержав печальный вздох. С момента отъезда Джона здание стало казаться еще более мрачным. Полутьма в холле и тусклый свет на лестнице только усиливали общее уныние. Виктор начал подниматься наверх. Я направился за ним, подавив дикое желание развернуться и уйти.

Патрик, положив руку на каминную доску, легонько подтолкнул жену.

– У нас нет пути назад.

– Мы, видимо, все сошли с ума, дорогой, раз хотим это попробовать. – Элис вцепилась в руку мужа. – С такими вещами не шутят.

– Не волнуйтесь, – вмешался Виктор. – Элеанор всегда была сама доброта, и, откровенно говоря, я не вижу повода для беспокойства.

Элис посмотрела на мерцающий огонь и медленно протянула, будто ни к кому не обращаясь:

– Я часто «видела» вашу супругу, Виктор, и уверяю, что ни разу не заметила и следа доброты в ее взгляде. Ее черные глаза пылают яростью. Она намерена вершить суд и вынести смертный приговор. Эта женщина жаждет крови того, кто так зверски убил ее. Там, наверху! – Элис показала на потолок и вдруг осеклась. – Патрик, дорогой, а ведь она могла ошибиться, принять за убийцу тебя…

Ее голос стих.

Патрик посмотрел на жену, затем шагнул в центр комнаты и сложил руки за спиной.

– Мистер Уайт, – обратился он к писателю, – вы принесли?..

– Конечно, – спохватился Артур, доставая из внутреннего кармана небольшой бархатный мешочек. Затем извлек оттуда монетку и показал собравшимся.

– Эта монета уникальная, – сообщил он с гордостью коллекционера, демонстрирующего лучший экспонат. – Как вы и просили, я выбрал ее в последний момент перед приходом сюда. Гарантирую, что другой такой не найдется во всем графстве.

– Вы хотите опечатать комнату? – спросил я.

– Именно, – улыбнулся в ответ Патрик. Он посмотрел на часы. – Девять двадцать пять, можно начинать готовиться. Дорогая, отнесешь вещи наверх?

Элис окинула мужа долгим взглядом, словно пытаясь в последний раз запечатлеть его в памяти, затем медленно взяла со стола канделябр. Артур передал ей монету, и она вышла.

Патрик засуетился.

– Когда меня закроют, вы должны приходить на чердак каждые полчаса и легонько стучать в дверь. Я сообщу, появлялся дух или нет. Правда, наверху нет отопления, – хмыкнув, добавил он. – Если через три-четыре часа ничего не произойдет, думаю, можно будет закругляться.

– А если вы не ответите на наш стук? – осведомился я, взволнованный такой перспективой.

– Значит, – зловещим тоном ответил Патрик, – Элис права. Призрак забрал мою душу.

– Это невозможно, – нетерпеливо хныкнул Виктор. – Элеанор никому не могла причинить вреда.