Четверть века в Большом. Жизнь. Творчество. Размышления

Сердечный подарок и письмо отвлекли мои мысли от того, что весь день не давало покоя, от дум о волнующем "завтра". Как-то примут нас искушенные итальянские слушатели, избалованные выдающимися певцами своей "страны бельканто"?

Во вторник, 27 октября, за несколько минут до начала спектакля "Борис Годунов" директор "Ла Скала" Антонио Гирингелли пригласил наше руководство к главному пульту, дающему свет всему театру, и торжественно перерезал белую ленту. "Пусть это сияние озарит успех ваших гастролей",- сказал он. Все были растроганы и взволнованы.

Потом прозвучали государственные гимны. Привычная мелодия Гимна Советского Союза в этой обстановке воспринималась как бы заново. В ней нам слышался голос Родины, и мы чувствовали, что должны сделать все, чтобы не обмануть ее ожиданий...

Открылся занавес... По всем ярусам развешаны огромные венки розовых гвоздик. Так по традиции отмечаются самые торжественные спектакли.

Зрительный зал был переполнен избранной публикой, представителями итальянской театральной и музыкальной общественности. Многие знатоки оперного искусства приехали из Рима, а также Франции, Англии и других стран Европы.

Уже после первых картин мы почувствовали, с каким большим вниманием слушает нас миланская публика. С каждым действием все больше нарастали интерес и волнение зрителей. Когда во втором часу ночи закончился спектакль, восторгу зрителей не было предела. Не могу не вспомнить и о том, как партер и галерка, стоя, долго скандировали: "Бо-рис! Пет-ров! Бо-рис! Бо-рис!"

У наших ног была масса цветов - розовые гвоздики, цветы в корзинах, в букетах.

У всех участников спектакля, у всех, кто стоял за кулисами, сияли глаза. Радость царила повсюду.

Сколько раз открывался занавес? Мы сбились со счета. Сколько минут длилась овация? Кажется, десять, быть может, и больше - никто не смотрел на часы.

Успех превзошел все наши ожидания.

За кулисы пришли деятели итальянского театрального и музыкальною искусства, поздравляли нас с триумфом. Среди них была и известная певица Тоти Даль Монте, которая в свое время блистала на сцене "Ла Скала". Было очень приятно услышать от нее слова одобрения.

"Такого успеха в Милане,- сказала Тоти Даль Монте,- я давно уже не помню. Вас необычайно хорошо и тепло принимала миланская публика. Меня тоже покорило искусство всего ансамбля Большого театра. Восхищает и великолепная постановка спектакля, и мастерство оркестра, хора, балета".

Но о времени пришлось все-таки вспомнить. Журналисты устраивали нам прием, и надо было торопиться. Ведь переодеться и разгримироваться после "Годунова" - дело не быстрое и не такое уж легкое.

На приеме журналистов министр туризма и зрелищ Италии Л. Корона, мэр Милана профессор П. Букалосси и другие официальные лица, критики, итальянские артисты поздравляли нас с успехом. Чувствовалось, что это были не традиционные комплименты гостям, а нечто большее... К счастью, прием проходил в отличном темпе. Ведь спектакль окончился очень поздно.

На следующий день газета "Унита" вышла с волнующим для меня заголовком: "Апофеоз Мусоргского и Петрова". Вообще на наш спектакль откликнулось множество газет самых разных направлений: "Аванти", "Коррьера делла сера", "Джорно", "Паэзе сера". В них единодушно отмечался наш успех.

"Борис Годунов" в постановке Большого театра,- писала "Унита",спектакль поразительной жизненности и притягательной силы, спектакль, рожденный и предназначенный для народа". Сообщалось, что, несмотря на дождь, у входа в театр толпилось много любопытных: иные, не достав билетов, довольствовались тем, что разглядывали роскошные машины, туалеты и прически дам, узнавали знаменитостей. Газеты отметили, что наш спектакль посетили известные певцы Тоти Даль Монте, Марчелла Поббе, Джанна Маритани, тенор Джанни Раймонди, а также прима-балерина "Ла Скала" - двадцатичетырехлетняя Карла Фраччи, которая прославилась еще восемь лет назад, исполнив партию Золушки в балете Прокофьева.

Газеты подчеркивали, что "Борис Годунов" - самый ответственный спектакль наших гастролей. Здесь отлично понимали, как нам трудно победить требовательную публику и прессу. Ведь миланцы знали оперу Мусоргского, что называется, "назубок". Они слышали в ней Шаляпина. К этому можно, пожалуй, прибавить, что в начале двадцатых годов "Годуновым" дирижировал здесь сам Тосканини!

Приятно было, что рецензенты не только восторгались отдельными исполнителями (и меня не обошла критика своим благосклонным вниманием), но отмечали и успех нашего театра в целом. Хвалили монументальный стиль постановки, говорили, что даже самые большие знатоки творчества Мусоргского нашли в этом спектакле для себя много нового.

"Когда поднялся занавес после пролога и возникла грандиозная сцена коронации, происходящей в Кремле,- зрители почувствовали себя перенесенными в сердце Древней Руси, в атмосферу царского самовластья",- отмечала "Унита".

"Безымянный этот исполнитель,- писал о хоре критик Франко Аббиати,поет с исключительным мастерством. Все было исполнено необычайно слаженно, проникновенно, с глубокой искренностью и точностью".