Четверть века в Большом. Жизнь. Творчество. Размышления

Как-то, несколько лет назад, у меня в квартире раздался телефонный звонок. Приятный голос Смирнова Мстислава Анатольевича тепло приветствовал меня. В то время он заведовал концертмейстерской кафедрой: "Иван Иванович! Мы просим вас возглавить госкомиссию по приему выпускных экзаменов". Я немного растерялся: "Но ведь я же певец, а не пианист-аккомпаниатор". Но он быстро убедил меня, сказав, что я работал в театре и на концертной эстраде с великими дирижерами, концертмейстерами и я столько знаю в этой области. Мы нашли общий язык и работали успешно. Но вскоре он ушел из жизни и заведующим кафедрой стал В. Н. Чачава. С этим замечательным музыкантом, прекрасным пианистом-аккомпаниатором у нас сложились теплые дружеские, творческие отношения.

В феврале 2000 года мне исполнилось восемьдесят лет. Я не хотел официального чествования в Большом театре, вспоминая, как отмечались мои 75 лет. Тогда просто шла опера "Мазепа". В антракте спектакля осветили ложу дирекции, где я сидел, и под аплодисменты зала артисты преподнесли мне цветы, полученные ими от публики. Ни одного слова в свой адрес я не услышал.

В мое 80-летие Совет ветеранов Большого предложил отметить мой юбилей в театре, но я категорически отказался, памятуя прошлое. Неожиданно мне позвонил Владимир Викторович Васильев (в то время Генеральный директор театра) и попросил разрешения приехать ко мне домой. Он, его заместитель В.Н. Тихонов и Ю.А. Григорьев, зав. оперной труппой, тепло поздравили меня, вручили подарки. Жена накрыла стол, и мы немного посидели.

Владимир Викторович уговорил меня отметить юбилей в театре, заверив, что теперь это будет сделано более достойно и значимо. Решили, что на моем юбилейном вечере будет звучать со сцены опера "Борис Годунов", учитывая, что партия Бориса была моей любимой.

И вот наступил этот вечер. Перед началом спектакля, выйдя на сцену, к публике обратился В.В. Васильев и, горячо приветствуя меня, сказал много теплых слов в мой адрес. Публика наградила меня бурей аплодисментов. Все это было очень приятно и глубоко взволновало меня. Не выходя из ложи, я встал во весь рост, освещенный мощными лучами прожекторов, обратился к В.В. Васильеву, ко всем работникам театра, к публике со словами благодарности, сказав, что в Большом театре я проработал более четверти века и это были не только "златые дни моей весны" - это были златые дни всей моей жизни. В фойе театра была устроена фотовыстовка, посвященная моему творчеству. В антракте Васильев пригласил меня с супругой и моими родными к себе в кабинет, где был накрыт стол. Во время беседы я сказал, что после ухода на пенсию обо мне театр почти не вспоминал и мне непонятно: почему мой опыт, мои знания не были востребованы в Большом. Тогда Владимир Викторович пригласил в кабинет одного из своих заместителей и поручил выписать мне постоянный пропуск в театр, а через два дня я получил приглашение работать консультантом со стажерами и молодыми певцами. Два года я работал с молодежью. И я теперь в недоумении: что же произошло? Договор закончился, а из театра никаких предложений не поступает. Ну что же - спасибо и за то, что театр терпел меня два года.

Заканчивая свой рассказ о жизни и творчестве, должен сказать, что я счастливый человек. И счастье мое в том, что я родился в великой стране, в России, где получил образование, в том числе и театрально-музыкальное.

Более 27 лет я был солистом Большого театра, исполняя весь басовый репертуар, репертуар Ф.И. Шаляпина. И где бы я ни пел в России или за ее рубежами - Америке, Японии, Австралии, Новой Зеландии,- я всегда ощущал чрезвычайно теплый прием публики. И везде - в газетах, по телевидению, на радио обо мне говорили как о продолжателе великих шаляпинских традиций. А это для меня самая высокая оценка и огромное счастье.