Четверть века назад. Часть 1

Наконецъ въ корридоръ вышла опять барышня, старательно затворяя за собою дверь.

— Къ Лин нельзя теперь, объяснила Ольга Елпидифоровна, не совсмъ смло глядя на князя, который вотъ уже третья недля какъ «не хотлъ ее знать: — она… поправляетъ свой туалетъ и проситъ васъ зайти къ ней потомъ…

— Что значитъ «потомъ?» прервалъ ее князь.

— Посл сцены которая сейчасъ пойдетъ, когда она вернется опять сюда; но она васъ проситъ при этомъ

Князь опять не далъ ей докончить:

— Она нездорова? воскликнулъ онъ.

— Нтъ, нтъ, князь, не бойтесь ничего! Она только немножко устала, ей надо совершенно успокоиться, торопливо объяснила барышня и какимъ-то загадочнымъ тономъ, который и бсилъ и безпокоилъ въ то же время князя Ларіона.

— При ней никого нтъ! вскликнулъ онъ еще разъ.

— Ея горничная и я, князь, проговорила съ достоинствомъ барышня; — ей и не нужно никого: она, я вамъ говорю, сейчасъ выйдетъ на сцену; ее только безпокоитъ одно, чтобы вы, а особенно княгиня, не подумали что съ нею что-нибудь случилось; она такъ и просила вамъ сказать, чтобы вы зашли къ ней посл этой сцены, потому что, говоритъ, ей можетъ-быть нужно будетъ попросить у васъ одного совта.

Князь воззрился на нее пристально и тревожно. Но Ольга Елпидифоровна глядла такою невинностью что онъ тотчасъ же понялъ что продолжать съ нею разговоръ безполезно.

— Хорошо, скажите ей, я приду, коротко отрзалъ онъ, сухо поклонившись и уходя.

Въ конц корридора ждалъ его Ашанинъ и провелъ прежнимъ путемъ черезъ сцену до дверей залы. Но князь не вернулся на свое мсто въ креслахъ, а зашелъ въ ложу m-me Cr'ebillon, проснувшейся къ чаю, и услся рядомъ съ нею.

Эрлангеръ между тмъ подалъ оркестру знакъ своею палочкой. Заиграли какой-то маршъ, въ продолженіе котораго гости успли допить свои чашки, а слуги отобрать и унести ихъ обратно тмъ же торжественнымъ шествіемъ. Зрители разслись по своимъ мстамъ. Красная занавсь подобралась еще разъ на своихъ фарфоровыхъ кольцахъ. Гамлетъ вышелъ на сцену, читая наставленіе актерамъ, которыхъ изображали Постниковъ, Духонинъ и Факирскій. За этимъ слдовала сцена съ Гораціо, а за нею, при звукахъ снова раздавшагося марша, вышла торжественнымъ шествіемъ къ представленію королевская чета, въ сопровожденіи всего своего двора.

Полоній велъ подъ руку дочь… Князь Ларіонъ весь обратился въ зрніе.

Княжна шла бодро, со спокойнымъ лицомъ и легкою краской на этомъ лиц (Ольга Елпидифоровна убдила ее подрумяниться предъ выходомъ); выраженіе глазъ ея было настолько печально, насколько это требовалось для Офеліи въ эту минуту. Все обстояло какъ слдуетъ, и княгиня Аглая, благосклонно взглянувъ на дочь, подумала даже: «elle fera tr`es bien `a la Cour» и самодовольно улыбнулась.

Клавдіо и Гертруда заняли свои королевскія кресла налво отъ зрителей. По сторонамъ ихъ стала толпа «пулярокъ» и ближе всхъ къ авансцен Ольга Елпидифоровна, которую капитанъ Ранцевъ, преобразившійся въ придворнаго безъ рчей и стоявшій тутъ же рядомъ съ Толей Карнауховымъ, пожиралъ совершенно осоловдыми отъ страсти глазами. Гораціо-Ашанинъ, вмст съ Розенкранцомъ и Гильденштерномъ, перешли на другую сторону сцены, у кресла занятаго Офеліей.

Гамлетъ направился къ ней. Какъ болзненно забилось у нея опять сердце!..

— Сядь подл меня, любезный сынъ! крикнула ему Гертруда съ своего мста.

— Нтъ, матушка, отвтилъ онъ ей въ полъоборота, — тутъ есть магнитъ, который тянетъ меня къ себ.

И пока Полоній съ комическимъ подмигиваніемъ кивая на него шепталъ королю: «Ого, слышали?» онъ, съ опущенными глазами и насилованною улыбкой проговорилъ, остановившись предъ Офеліей:

— Позволено ли мн будетъ приссть у вашихъ ногъ?

— Если вамъ угодно, ваша свтлость, проговорила она, такъ же какъ онъ, не подымая глазъ.

Онъ слъ на полъ, рядомъ съ ея кресломъ, въ классической поз, приподнявъ угломъ правое колно и ухватившись за него обими руками.

— А какое наслажденіе, продолжалъ иронически Гамлетъ, — покоиться у ногъ прелестной двушки!

— Что вы хотите сказать этимъ? спросила Офелія.

— Ничего, коротко отрзалъ онъ въ отвтъ.

— Вы веселы, принцъ? И глубокій вздохъ вырвался у нея безсознательно при этомъ.

— Кто? Я?

— Да, вы, ваша свтлость.

— О, само собою, я вашъ единственный шутъ!..

«Нтъ, это невозможно, невозможно! говорила себ мысленно Лина, трепетно прислушивась къ его голосу:- что же думаетъ онъ обо мн, Боже мой!»…

Изъ-за занавси, отдлявшей театръ отъ сцены, выскользнулъ Факирскій въ костюм актера.

— А, вотъ и прологъ, молвилъ Гамлетъ.

— Для нашего представленія
Просимъ вашего снисхожденія.
Не потеряйте терпнія!

прочелъ актеръ.

— Что же это такое? засмялся принцъ: — прологъ или надпись кольца?

— Да, оно кратко, молвила Офелія.

— Какъ женская любовь, злорадно подчеркнулъ Гамлетъ.

«Какъ мужская разв, какъ твоя любовь!» протестовала вся душа Лины…

— Что съ вами, ради Бога? прошептала она, какъ только раздернулась занавсъ театра и Духонинъ — театральный король, — громко и съ напыщенностью, нжно устремивъ глаза на подругу свою, «образованную окружную», заговорилъ: