Честь имею

– Ивар! – позвал я и, когда тот подошел, попросил: – Расседлай коня и принеси сюда сумки. Коня не путай, он никуда не уйдет.

Тот покивал головой и вышел.

– Ясмина, – обратился я к женщине, – если есть, поставь травяного сбора и сделай отвар, а когда Ивар принесет сумки, достань там мазь и укрепляющий настой. Мазью надо намазать рану, а в отвар добавить десять капель настоя.

Ивара же я попросил смазать мазью рану Ветерку. Детвора крутилась тут же, путаясь под ногами и всем мешая, но никто не кричал на них и не ругался. После отвара с настоем мне заметно полегчало, и я заснул.

Утром у меня так же все болело, но я уже владел своим телом – временный паралич отступил. Рана на ноге зудела и чесалась, с левой стороны болели ребра, и, посмотрев, я обнаружил, что там расплывается огромный кровоподтек.

Сжав зубы и придерживаясь за стену, я с трудом, но выполз из землянки на белый свет. Кое-как дополз до растущего молодого дубка и уселся, опираясь на него спиной. Никого не было, даже Ветерок куда-то подевался.

Было позднее утро, солнце уже грело хорошо, но я сидел в тени дерева, да и ветер обдувал лицо и тело, и так мне было хорошо и спокойно, что я задремал, И приснился мне сон, первый за все время, что я здесь. Снится мне моя жена и говорит:

– Сашка, что же ты такой неаккуратный, вечно куда-нибудь влезешь! Прошу тебя, будь осторожен. И самое главное – принцессу не бросай.

И стала растворяться. Я бросился к ней:

– Куда ты, Вера! Не уходи, постой!

И какой-то тихий удаляющийся голос прошептал:

– Ты найдешь меня в… – И дальше неразборчиво.

* * *

Я не видела степняков и ехала себе спокойно, представляя, как залезу в купальню с горячей водой и смою наконец с себя грязь и пот. Когда услышала крик графа: «В галоп, в галоп!», и он промчался мимо меня в конец нашего отряда, попутно хлопнув моего коня по крупу, то конь сразу понес, с места переходя в галоп. Я успела оглянуться и увидела отряд степняков, выезжавший из-за рощи. Граф свистел и орал что-то на незнакомом мне языке, подгоняя наших коней.

Небольшой лес мы пролетели стрелой, неслись так еще с милю, пока кони не стали шататься. Тогда спешились и повели коней в поводу. Пройдя так еще с полмили, остановились совсем и дали коням отдохнуть. Кони принялись щипать траву а мы ждали, когда наконец появится этот несносный граф. Затем его слуга принялся поить коней, как и раньше наливая воду в котелок.

Через некоторое время Ларт – так звали слугу графа – сказал, что надо двигаться вперед, граф нас найдет. Мы снова тронулись в путь и только под вечер увидели небольшой городок, в котором решили переночевать. На маленьком постоялом дворе нам дали всего две комнаты – больше не было, поэтому я спала с баронессой, а Унгу отправили спать с Лартом. Правда, Ларт среди ночи ушел спать в конюшню, и Унге повезло, она спала одна.

Утром нам наконец предоставили купальню, и я уж отвела душу. Вышла чистая и свежая, тело было легкое и воздушное, кажется, взмахни руками и взлетишь. С вечера мы все-таки упросили хозяина, чтобы нам постирали одежду, и сейчас я была одета в чистое неброское серое платье – все-таки не выделяться ума хватило. Завтракали в комнате: не хотелось лишний раз мелькать в зале, да и после купальни хотелось полежать и понежиться. Целый день провалялась в кровати, никуда не хотелось выходить, ужинала тоже в комнате.

Граф так и не появился. Интересно, куда он мог деться на прямой дороге? Попросила Унгу позвать его слугу. Слуга пришел какой-то бледный и помятый.

– Ларт, что случилось? Что тебе говорил граф – я видела, как вы разговаривали, – и где он сам?

– Граф приказал, что бы ни случилось, доставить вас к герцогу, в городе нанять карету и охрану, а сам остался задержать степняков.

И слуга всхлипнул и громко сглотнул, всеми силами удерживая слезы. Я была ошарашена.

– Как остался задержать?! Их же было около двух десятков!

Настроение, которое с самого утра было прекрасным, вдруг куда-то пропало. Мне стало тяжело дышать, я махнула рукой, чтобы Ларт ушел, и когда он закрыл дверь, слезы вдруг ручьем хлынули из моих глаз.

Смерть отца, потом барона Брума и его сына с друзьями – культурных и веселых молодых людей… Как-то навалилось все сразу, я держалась, ведь я не могу плакать как простая женщина – я принцесса и я должна быть примером. А сейчас все это ушло на второй план, а может, еще дальше, и я сидела и размазывала слезы, сморкаясь в платок.

Когда я его увидела, такого красивого, здоровенного и, как мне показалось, веселого, меня это просто взбесило. Как можно веселиться среди смертей и разбросанных трупов, которые еще мгновение назад были живыми людьми! Мне хотелось сделать так, чтобы ему было больно, как и мне, но что я могла, слабая малолетняя девчонка! А когда он прикоснулся ко мне, поправляя стремена, меня просто затрясло, руки и ноги стали ватными, голова закружилась, и мне показалось, что я сейчас упаду прямо ему в руки. Я испугалась и, кое-как справившись с собой, оттолкнула его ногой. Но до самого вечера у меня горело место, к которому он прикоснулся.