Чёртова забота

Ни смородиновое варенье, разведённое кипятком, ни растирания самогоном не помогали. Лоб Лены горел, а пальцы рук и ног были ледяными. Ночью она начала бредить и метаться по кровати. Людмила Дмитриевна плакала, виня в болезни внучки себя, и кричала на деда Женю, чтобы он ехал в больницу за врачом. Деда Женя объяснял ей, что в такую бурю ехать в село – это самоубийство. Марк сидел в ногах у Лены и разминал её ступни, а Никита метался по дому и был готов выть от того, что ничем не может помочь.

Оставив Лену с Марком, Людмила Дмитриевна вышла из комнаты. Она прошла к дивану, села на него и сгорбилась, обхватив голову руками. Никита аккуратно опустился рядом и приобнял её за плечи.

– Лена выкарабкается, она сильная, – подбодрил он Людмилу Дмитриевну, чувствуя, как она содрогается от беззвучных рыданий.

Деда Женя подсел рядом и тихо, словно боясь того, что предлагал, проговорил:

– Надо бы к Аннушке обратиться.

– Той ведьме я Леночку не отдам, упаси бог! – воспротивилась Людмила Дмитриевна и поднялась на ноги, чтобы сесть за стол – подальше от мужа, предлагающего совершить такой грех!

Деда Женя хмыкнул, но настаивать на своём не прекратил:

– Аннушка – наша единственная надежда. Ты же это понимаешь. Лучше уж нам ведьма поможет, чем Леночка… – его голос дрогнул.

– Не говори так, не надо, – Людмила Дмитриевна закрыла рот рукой.

– Ты как хочешь, Люда, а я несу Леночку к Аннушке. И точка, – твёрдо сказал деда Женя, встал и уверенным шагом направился в соседнюю комнату.

Людмила Дмитриевна так и осталась сидеть за столом, наблюдая за тем, как безвольное тело Лены, укутанное в несколько курток и один ватник, Марк вынес на руках из дома, следуя за дедом Женей.

Глава 2

Ветер завывал в печной трубе. Окно было плотно задёрнуто шторами, из-за чего в доме было очень темно. Тишину нарушал только звук тикающих часов. В дальнем углу на узкой кровати мерно посапывала девушка, укрывшаяся двумя одеялами. Её сон был крепок и спокоен и оставался бы таким до самого утра, но вдруг в дверь громко постучали.

– Аннушка, открой, это деда Женя! – прокричали с той стороны, – прости, что так поздно, но нам нужна помощь!

Просыпаясь, девушка нахмурилась и недовольно замычала. Вылезать из тёплой постели и идти открывать совсем не хотелось. Стоит только высунуть нос на улицу, как холод сразу вцепится в кожу, заставив съёжиться от неприятного ощущения. Однако уходить непрошеные гости явно не собирались. Стук повторился и в этот раз прозвучал гораздо настойчивее.

– Да иду я, иду! – крикнула девушка и медленно поднялась с кровати.

Она натянула высокие шерстяные носки, накинула на плечи вязаную светлую кофту поверх белой сорочки и, проклиная всё на свете, поплелась ко входной двери. Однако желание проклинать всех и вся вмиг пропало, когда на пороге она увидела деда Женю, а за ним смуглого паренька, держащего чьё-то неподвижное тело на руках.

– Аннушка, солнышко, помоги нам, – взмолился деда Женя.

– Что случилось? – серьёзно спросила Аня, не сводя взгляда с безвольно свесившейся руки. Казалось, она была так сосредоточена на ней, что даже не замечала морозного ветра, влетающего в дом и пробирающегося под одежду.

– Мы только вчера приехали, – начал паренёк, перебив деда Женю, уже было открывшего рот, чтобы всё объяснить, – с ней всё хорошо было. Днём на морозе простояли почти час, вечером выпили немного, да и всё. А сегодня у неё жар. Ничего не сбивает. Парацетамол бесполезен. До врача в такую погоду мы не доберёмся, в поле попадём в буран, а там и поминай как звали.

Он замолчал, сглотнув ком в горле, а потом добавил чуть тише:

– Помогите, пожалуйста, вы наша последняя надежда.

Аня ненадолго задумалась: заправила волнистую рыжую прядь за ухо, потёрла побелевший левый глаз, который пересекал вертикальный рваный шрам. Расслабленно привалившись плечом к дверному косяку, она вздёрнула голову и спросила:

– Если я вам помогу, мне за это что будет?

– Всё, что попросишь, – не раздумывая, пообещал деда Женя.

Аня довольно улыбнулась и кивнула.

– Ладно. Заносите её и на кровать кладите. Утром можете прийти проведать.

По щеке деда Жени скатилась одинокая слеза, и он благодарно улыбнулся не в силах сказать больше ни слова. Отступив в сторону, он пропустил вперёд Марка с Леной на руках. Только тот вошёл внутрь, Аня захлопнула за ним дверь, чтобы не вымораживать комнату, и включила свет.

В нос тут же ударил насыщенный запах сушёных трав, и у Марка с непривычки закружилась голова. Идя к деревенской ведьме, как её прозвал деда Женя, он ожидал увидеть старую страшную каргу, однако Аня выглядела совсем не так. Она была красивой девушкой, не больше двадцати лет, веснушчатой, с огненно-рыжими волосами, струящимися по плечам и спине до поясницы. Разглядеть её фигуру, скрытую под объёмной сорочкой и не менее объёмной кофтой, было невозможно, но худые кисти рук и выступающие костяшки пальцев говорили о том, что Аня была стройной. Единственное, что в её внешности выглядело устрашающим, так это полностью ослепший левый глаз, подёрнутый дымкой, и уродливый шрам, пересекающий его.