Чёртова забота

Прикрыв глаза, она втянула носом воздух и на выдохе подняла веки. Единственный здоровый глаз стремительно заволокло такой же белой пеленой, как ослепший, и оба белка засияли потусторонним светом. Губы Ани задвигались, почти беззвучно шепча заклинание. Она склонилась над Леной, и рыжая прядь упала той на шею, щекоча. Была бы Лена в сознании, то непременно бы засмеялась. Но сейчас она совсем ничего не чувствовала, погруженная в глубокий сон.

Аня обмакнула палец в собственную кровь и плавно заскользила им по гладкой коже Лены, вырисовывая первую руну в центре груди. Вторая руна, как и полагается, была выведена на подтянутом животе чуть выше пупка, а третья и четвёртая, полностью повторяющие друг друга внешне и по смыслу, – на плечах. Аня старалась делать линии как можно тоньше, чтобы руны получались четкие. Прикасаясь к телу Лены, она чувствовала некое благоговение, какого не испытывала ранее, проводя этот же обряд с другими людьми. Будто Лена была не обычным человеком, а каким-то волшебным существом, которое может исчезнуть в любой момент. И Аня совсем не хотела, чтобы та исчезала. Было в этой татуированной девушке что-то притягательное, необычное, заставляющее сердце биться чаще.

Когда обряд был закончен, Аня несколько раз моргнула, сбрасывая пелену с голубого глаза, способного видеть. Поставив опустевший ковш на стол, она с непонятным, волнительным чувством взглянула на проделанную работу. Тело Лены было похоже на кровавое произведение искусства: оно с ног до головы было покрыто рунной вязью, будто его расписывал талантливый художник-сюрреалист. Даже на веках и пятках красовались резкие ломанные линии, обозначающие защиту от темной Богини Мары.

– А она красивая, – заворожённо прошептал чёрт, глядя на спящую Лену. Он шагнул к ней, неторопливо наклонился ко лбу и мягко коснулся его губами.

– Сейчас по жопе получишь, – зло на него зыркнув, предупредила Аня.

Чёрт выпрямился и всплеснул руками.

– Я ж без задней мысли даже! Я всего лишь проверял температуру.

– И как? Проверил?

– Жар спал, мы успели, – он радостно улыбнулся, блеснув острыми клыками. – Жить будет. А пока пусть поспит.

Глава 3

Когда кровавые руны на теле Лены подсохли, Аня укрыла её тёплыми одеялами и присела в изножье кровати. Чёрт устало оглядел девушек, тяжко вздохнул, когда Аня сонно зевнула, и ушёл в сарай за надувным матрасом. Перед выходом он даже куртки не накинул. Ему попросту не нужно было одеваться, как людям, чтобы не окоченеть от мороза. Его оболочка легко переносила перепады температур и была неуязвима для любого оружия. Единственное, что могло нанести ему серьёзный вред, так это освящённые вещи. Святая вода оставляла на коже ожоги, которые заживали мучительно долго, всё время гноясь и ноя. А нахождение на территории церкви было сравнимо с хождением по раскалённым углям.

Вернувшись в дом, чёрт разложил перед кроватью резиновый матрас и, обхватив губами клапан, стал задувать внутрь воздух. Зачем вообще нужен насос, если у чертей нечеловеческие лёгкие? Аня клевала носом, но упорно держалась, то и дело поглядывая на порозовевшее лицо Лены. Нельзя было упустить момент, когда та проснётся и, возможно, будет напугана оттого, что находится в неизвестной обстановке.

Как только матрас  был надут, чёрт плотно завинтил клапан, поднялся и направился к шкафу.

– Я должна следить за Леной. Не надо меня укладывать, – серьёзно сказала Аня, наблюдая, как он взял с полки простыню, закинул к себе на плечо, чтобы освободить руки, а потом аккуратно вытащил подушку из объятий домового, чудом умудрившись того не разбудить. Тихо прикрыв створки, чёрт торопливо вернулся назад.

– Ты много сил потратила и имеешь право на сон, – настаивал он, принявшись расстилать постель. – Если ты не отдохнёшь, то не сможешь её лечить. Вдруг ей станет хуже, а ты никакая? Сама же понимаешь.

– А если она скоро проснётся? – противилась Аня из чувства долга.

– Я прослежу, – пообещал чёрт и резким движение сдёрнул с Лены одно одеяло. Аня возмущённо запыхтела, но тот проигнорировал напускное недовольство. – Да не замёрзнет гостья твоя. Поделите одеяла поровну. Одно тебе, другое ей. На полу ты всё равно спать под простынкой не будешь, поняла?

Аня не хотела ссориться, потому что понимала, что чёрт прав. Он никогда не заботился о ней больше, чем надо: не заставлял доедать невкусную кашу, если есть не хотелось; не ругал, если Аня возвращалась домой слишком поздно. Она доверяла ему и любила его, как старшего брата, с которым можно делиться всеми мыслями: и хорошими, и плохими. Ведь он обязательно поймёт, не осудит и подскажет, как лучше поступить.

Чёрт приглядывал за ней с самого рождения и не оставил даже тогда, когда мать – старая ведьма – сбежала из деревни. Аня была уверена, что если та когда-нибудь вернётся, то чёрт не позволит ей даже словом с дочерью обмолвиться, не то что порог дома переступить. И, наверное, будет абсолютно прав. Все двадцать два года он заботился об Ане, оберегал её, помогал, чем мог, в то время как мать не сделала для неё ровным счётом ничего.