Черный хрусталь

Девушка провела языком по своим пухлым губкам и нерешительно посмотрела в сторону. Конечно, ей хотелось вина – но управляющий, господин Буун, был излишне строг к молодым горничным.

– Бери бокал, – мягко усмехаясь, приказал я. – Там, в буфете. Если до ужина еще далеко, нам стоит погреться.

– Может быть, я принесу вам что-нибудь с кухни? – нерешительно предложила Лила. – Закуску перед ужином…

– Не стоит портить аппетит, – хмыкнул я, наливая ей вино. – Я здорово устал с дороги… Пей. За твою удачу.

– Спасибо вам, господин…

– Ты давно служишь в замке?

Лила поставила бокал на стол и закатила глаза, вспоминая.

– Да с десяти лет, пожалуй.

– Скажи, здесь происходит много странных вещей?

Девушка едва не поперхнулась.

– Странных? – она перешла на шепот. – Да тут все, что ни происходит, – все странное. То люди приезжают какие-то, то аристократы… со странностями. А однажды вообще какие-то приехали – в балахонах таких, лица капюшонами закрыты и выли ночью так – ю-уу, ю-уу…

– Выли? – не понял я. – Как выли?

– Да так и выли, господин. Одну ночь всего пробыли, куда потом делись – никто не видел, даже кучера, а уж они-то всех почти видят. Давно это было, года три, пожалуй.

– Хм. Может, они просто молились?

– Да ведь голоса-то у них были… о-хх, до костей пробирало! Я как раз мимо их комнаты проходила, это там, справа было, на пятом этаже, знаете? Кто же так молится, скажите мне?

– Ну-ну… молятся-то по-разному, в том и дело. Ну ладно, иди. Я посижу еще…

– Странные, значит, люди, – сказал я, запирая за ней дверь. Да уж. Ужасно много странностей, слишком много для одного человека. Впрочем, одного ли? Эйно Лоттвиц, Иллари, а Монфор?

Куда я, в конце концов, попал? В пещеру великого мага? И эта фраза, всю дорогу не выходившая у меня из головы, – уверен, буть Эйно трезвее, он сдержался бы: но он был пьян, и – «Значит, они здесь все-таки были…» Кто – они? На чью, в самом деле, голову можно было напялить этот вытянутый, яйцеобразный шлем, изготовленный из непонятного, невиданного материала? Не дерева, не железа, да еще и теплого на ощупь?

Я выколотил в камин трубку, решительно захлопнул оконные рамы и принялся одеваться к ужину.

Важный гость, которого изволил ждать его светлость, оказался высоким, очень худым стариком с длинными седыми буклями, которые он тщательно зачесывал назад и смазывал помадой. Но носу у него красовалось пенсне. Пока разносчики заканчивали сервировку стола, они с Эйно неторопливо прохаживались по зале. Я коротко представился; старик бросил на меня ленивый взгляд, пробурчал что-то и отвернулся. Вслед за мной появилась и Ута в обтягивающих кожаных штанах и широкой мужской сорочке с тремя воротниками. Гость обозрел ее с оживленной сальностью старого ловеласа и даже снизошел до какого-то комплимента, на что девушка сморщила нос и поспешила за стол.

Ужин протекал вяло. Я расправился со своей порцией тушеной крольчатины и неторопливо углубился в вино, ожидая, когда подадут десерт. Иллари и Ута, сидевшие на дальнем конце стола, перебрасывались короткими ничего не значащими фразами, Эйно разговаривал со своим гостем о каких-то финансовых махинациях. Слуга разжег камин, и наконец подали сладкое.

– Да, активность, слава предержателям, идет вверх, – говорил Эйно. – Однако же, и кое-кто из старых магнатов терпит некоторые, как я понимаю, неудобства…

– Что вы имеете в виду? – оживился старик.

– Недавно мне в руки попала одна безделушка, – Эйно глотнул вина и засунул руку в карман вечернего кафтана, – так, чепуха, но она, кажется, стоит немалых денег. Извольте глянуть – вам ничего не напоминает это изделие?

В его пальцах появился довольно большой золотой сокол с серебряным щитом на груди. Посреди щита посверкивал огромный брильянт. Старик осторожно взял драгоценность, поправил на носу пенсне и повернулся к свету ближайшей лампы.

– Темно, – сказал он. – Эй, паренек, дай-ка мне света!

Поняв, что он обращается ко мне, я вскочил и поднес ему лампу.

– Да, вот так гораздо лучше… хм, до чего же странно. Вы хотите сказать, что эта безделушка – из рода Лэраас?

– Ну, насколько я разбираюсь в фамильных стилях… да, это сокол старшей ветви Лэраасов.

– И при каких же обстоятельствах она попала в руки вашей милости?

Эйно пожал плечами и ухмыльнулся.

– Скажем так, я выиграл ее в ло.

Старик покачал головой. Повертев сокола еще с минуту, он положил его на стол и повернулся к князю.

– Эта штуковина – очень интересная, кстати, штуковина, – не имеет ничего общего с сокровищницей Лэраасов. Ни старшей, ни младшей ветви. Да, стиль воспроизведен весьма точно, но, дорогой князь, я должен вас разочаровать: это новодел.

Улыбка мигом слетела с лица Эйно.

– Как?! Вы уверены?