Черный хрусталь

На самом дне, под свитками, виднелся клинок какого-то кинжала. Клинок этот привлек мое внимание своим цветом – он был тускло-зеленым, но не от окиси, как я сперва подумал, нет! Пошарив рукой, я вытащил кинжал и онемел от изумления – во-первых, он был цельнолитым, безо всякой отделки, без дерева или кости на рукояти, а во-вторых, отлит он был из очень странного зеленоватого металла.

– Что это за чертовщина? – поразился Дериц, беря его в руки.

– Ну не медь, явно. Смотри, какой он тяжеленный! А ну, попробуй его потереть обо что-нибудь.

Энгард озадаченно потер нашу находку об кожу своего сапога – но сколько он ни возил им туда-сюда, кинжал не становился светлее и не менял свой цвет.

– Никогда не видел такого металла, – признался он, разглядывая странное оружие. – И действительно, тяжелый. Тяжелее стали, тяжелее меди.

– Ломай дальше, – предложил я. – Кажется, это становится интересным.

– А что если этим? – сам у себя спросил мой приятель.

И вонзил кинжал в узкую щель между стенкой и крышкой потайного отделения. Клинок легко разрушил дерево… Выпучив глаза, Энгард налег на него всем телом, и крышка тут же поддалась – то ли она прогнила гораздо сильнее, чем соседняя, то ли наш кинжал обладал какими-то непонятными нам свойствами.

Внутри лежали только две вещи: еще один свиток и…

Я не знал, как назвать эту штуку, но при одном только взгляде на нее по моей шее поползли мурашки, и я отпрянул в сторону.

– Что это?! – сдавленно спросил у меня Энгард. – Череп?

Нет, это был не череп.

На дне сундука, на истлевшей парче, которой было оклеено его дно, лежало нечто, напоминающее собой немного вытянутое яйцо – серовато-голубое, проломленное сбоку, с вырезом в передней (передней?!) части, со множеством каких-то загадочных выступов по бокам и небольшим гребнем сверху. И от него веяло холодом… ужасом чего-то до такой степени чужого и далекого, что первые минуты мы стояли над сундуком, онемев от изумления и непонятного страха. Передав Энгарду лампу, я обеими руками вытащил непонятный предмет. Он оказался довольно тяжелым. Перевернув его, я убедился, что это странное «яйцо» не просто пустотелое – внутри него я увидел какие-то прозрачные трубочки, из стенки его тянулись полдесятка тончайших разноцветных нитей… я потрогал его внутренности пальцем – они были мягкими.

– Это какой-то сосуд? – пробормотал Энгард.

– Нет, – помотал я головой, холодея от ужасной догадки, – это… это шлем.

Энгард с грохотом уронил на пол молоток.

– Шлем? Но на кого же его можно напялить? На ребенка? И потом, смотри, разве это дерево выдержит удар?

– Это не дерево, – хмыкнул я, передавая ему нашу находку. – Я вообще не знаю, что это, но думаю, что выдержит оно многое. Можешь попробовать врезать по нему зубилом. Смотри, здесь какие-то механизмы… вот, видишь?

– Ювелирная работа…

Я раскурил трубку и достал тот свиток, что лежал рядом с этим загадочным шлемом.

Но рассмотреть его я не успел: над нашими головами загрохотало, и я услышал гулкий рассерженный бас:

– Ах ты маленький паршивец! Кто разрешил тебе спускаться сюда? А ну, оба, немедленно наверх!

В прямоугольнике люка появилось разгневанное лицо господина Мокко, подсвечивавшего себе яркой лампой. Он был какой-то пурпурный от бешенства, мне казалось, что сейчас из его рта закапает слюна.

– А ну вон отсюда, оба! – крикнул он.

Я молча выдернул из кобуры свой «Вулкан» и вопросительно глянул на Энгарда.

А на лице парня расплывалась широкая, радостная улыбка.

– Пош-шел отсюда, старый осьминог! Пошел, или я сейчас нашпигую тебя свинцом! Ты забыл, что теперь здесь хозяин – я?! Вот сейчас я выберусь наверх, и тогда ты узнаешь, что такое пуля в башке! Или ты хочешь попробовать моего меча?

Господин Мокко опешил.

– Да я тебя… погоди, сейчас я…

Энгард протянул руку – и я, недоумевая, вложил в нее свой пистолет. Бах! – и рядом с ухом толстяка взвизгнула пуля. Багровая рожа тотчас же исчезла.

– Ух, – восторженно вздохнул Энгард. – Вот всю жизнь я мечтал об этой минуте! Эта старая сволочь служила еще с дедом, а потом папаша сделал его управляющим. Ты не представляешь себе, как он издевался над нами с братом. А папаня в нем души не чаял. Ну ничего, теперь мы ему все припомним.

– Как бы он не завалил нам выход, – озабоченно замычал я, глядя наверх.

– Не посмеет, – боднул головой парень.

Я присел на край сундука. На полу, в паре локтей от моих ног, лежал загадочный предмет, пугающе непохожий на все то, что мне приходилось видеть ранее. Мне начинало казаться, что он изготовлен не человеческими руками. Но чьими? Или в наш мир занесло работу самых настоящих демонов?

Сверху вновь доснеслась какая-то возня. Я встревоженно вскочил и потянул из кобуры «Вулкан», но услышал голос Холгера.

– Молчи, старик! Хвала предержателю Бэйру, папаша наконец откинулся, и теперь ты не можешь командовать нами, как раньше! Слово офицера, дорогой князь, вы не представляете себе, до чего же мы ненавидим эту древнюю каракатицу. Подвал? Да ничего там нет, одно только барахло, оставшееся от деда.

В люке появилось лицо Дерица-старшего.