Черные и белые(Повесть)

Прохожие шарахались от разъяренного мясника. А на губах императора белых, стоявшего у окна, играла победная улыбка.

Но Репсис рано праздновал победу. Тогда еще трудно было сказать, кто же в конце концов будет смеяться последним…

«До свидания, товарищи!..»

Было раннее воскресное утро. Солнце еще скрывалось за липами старого парка, а мы уже толпились во дворе и показывали друг другу свитые из конских волос лески. Наш полк собирался отправиться на Валмесское озеро за «большим уловом». Проверив запасы крючков и червей, мы расселись на поленнице в ожидании Профессора. Обычно Брунис всегда приходил вовремя, но в это утро почему-то задерживался. Прошло десять минут… двадцать… полчаса — а его все еще не было…

Услышав чьи то шаги, мы подбежали к воротам. Нет, это не Брунис. Мимо нас прошли две пожилые женщины. Одна из них сказала громко:

— Видела? Полицейские запрудили всю станцию!

Мы переглянулись: полиция окружила вокзал! Но почему?

— Пойдем посмотрим! — крикнул Валдис.

Но узнать, в чем там дело, нам так и не удалось: в конце улицы, ведущей к вокзалу, из кустов вылез какой-то тип в черном плаще и заорал:

— Назад! Домой!

Недовольные и хмурые, мы вернулись назад и остановились у ворот. А подозрительный тип в черном плаще снова скрылся в кустах. Наш командир, сплюнув, сказал с отвращением:

— Шпик…

— Ждет, наверное, кого-нибудь, — добавил Назитис.

— А как же! — сердито бросил Генерал.

С резким гудком подошел к станции поезд. Судя по времени — рижский. Последний вагон остановился как раз против угла улиц Озолу и Железнодорожной, за водонапорной башней. И мы все хорошо видели, как из вагона вышел, оглядываясь, железнодорожник. Он встретился с человеком в замасленной спецовке, который проверял вагонные колеса. Мужчины коротко переговорили о чем-то, и железнодорожник торопливо зашагал по тропинке, что шла мимо водонапорной башни. И вдруг от дровяного склада отделилась фигура усатого полицейского Румбы.

Железнодорожник спокойно свернул налево и через лужайку направился к углу улиц Озолу и Железнодорожной.

— Стой! — заорал Румба и, непрерывно свистя, бросился вслед за железнодорожником.

Из-за лип выскочили двое айзсаргов и тоже устремились за незнакомцем.

Железнодорожник остановился, оглянулся по сторонам и… побежал! Румба на бегу выстрелил в воздух. Но незнакомца это не испугало. Ловко перепрыгнув через канаву, он хотел скрыться за кустами, чтобы под их прикрытием добежать до парка. Но тут наперерез ему, словно из-под земли, выскочил шпик в черном плаще.

— Руки вверх! — потрясая револьвером, заверещал он.

Незнакомец остановился и медленно поднял руки. Шпик подошел к нему, и вдруг последовал короткий, резкий удар по револьверу. Оружие полетело в кусты. В ту же секунду в нос шпика врезался тяжелый кулак железнодорожника. Шпик как подкошенный рухнул на мостовую. А приезжий в несколько прыжков достиг угла Железнодорожной. Один из айзсаргов, бежавших за незнакомцем, остановился и прицелился в него. Прогремел выстрел. Пуля вонзилась в забор прямо над головой незнакомца. А мы все так и ахнули: человек, которого преследовали полицейские и айзсарги, был отец нашего Профессора, Бруниса, слесарь из депо Арвид Дзенис!

С другой стороны вокзала бежали сам начальник полиции и несколько айзсаргов. Путь к парку был перекрыт. Снова совсем близко от нас просвистела пуля. Мы бросились во двор. А за нами устремился и Дзенис. Добежав до сарая, мы, разинув рты и моргая глазами, ждали, чем же закончится эта страшная охота на человека.

На улице снова раздались свистки и ругань преследователей. Дзенис подошел к нам. Лицо его было удивительно спокойным. Отец Бруниса окинул взглядом двор, потом расстегнул пуговицы темной сорочки, вытащил из-за пазухи какой-то сверток и протянул его Валдису Цериньшу.

— Спрячь побыстрей! — шепнул он.

Валдис молча кивнул головой и, прижимая к себе сверток, похожий на толстую книгу, молнией ринулся в сарай. А слесарь, посмотрев на нас и приложив палец к губам, подбежал к деревянному забору, отделявшему наш двор от соседнего, подпрыгнул и ухватился руками за его верхний край. Он хотел уже перекинуть ногу через забор, но тут загремели в воротах кованые сапоги, и во двор вбежали полицейские и айзсарги. Волосатые, красные руки вцепились в Арвида Дзениса. Отца Бруниса стащили с забора и надели наручники.

А двор постепенно заполнялся рабочим людом — жильцами нашего дома. Молча, с угрюмой враждебностью смотрели они на все, что происходило во дворе. Но это молчание было грозным, как затишье перед бурей. Полицейские с опаской поглядывали на деповских рабочих.

Начальник полиции приказал вывести отца Бруниса на улицу. Арестованный поднял голову и сказал громко:

— До свидания, товарищи!..

Один из айзсаргов крикнул зло:

— Молчать! — и подтолкнул Дзениса.

— Скоро увидимся, Арвид! — сказал отец Валдиса Цериньша.