Чернолунье

– Давно ты узнал? – тихо спросила она. Слова её мешались с громким шелестом листьев. – О долгах…

Дай сглотнул. Открыл уже рот, чтоб оправдаться, но она перебила:

– Впрочем, со мной не могло быть иначе, – Лилит горько усмехнулась, и Даю стало стыдно за то, что он не сказал ей правду сразу как узнал. Она не получит никакой награды за риск своей жизнью.

Хотел отыграться за всё «хорошее» с её стороны. Как же это по-детски глупо.

Почему он решил, что она защитит себя? Теперь уже ясно наверняка – она никого не убьет, даже если её жизнь будет висеть на волоске.

Он хотел извиниться, но, похоже, Лилит почувствовала это – ускорила шаг.

Пауль и Оливия ожидали их у входа. Повар предложил остаться на ужин. Лилит молчала, Дай решил принять предложение.

Нужный им поезд отправляется только вечером.

Лилит поднималась по лестнице мрачная, как туча за окном. Ей предстояло забрать свою одежду из комнаты Оливии и оправдаться за испорченное ею платье. На самом подходе к комнатам Дай шепнул ей, что перенёс её одежду в свою комнату. Лилит удивленно уставилась на него, но кивнула и скрылась за дверьми.

Юноша направился в ванную.

Вода в кране зашумела, и первые капли упали на раковину. Дай поднес ладони к воде: все в запёкшейся крови. Руки задрожали. Он поджал губы.

Холодная вода окатил ладони, окрашиваясь в красный. Юноша яростно тёр пальцы, они покраснели от холода и трения, но его это не волновало – кровь из-под ногтей никак не хотела вымываться. Отвратительное чувство déjà vu скрутило желудок.

Руки затряслись сильнее. Дыхание стало громким, прерывистым. Дай не сразу заметил, что дышит приоткрытым ртом.

Знакомая картина.

*

– Мы похожи, Дай, – сладко прошептала Шрам.

Он назвал её так, когда расследовал дело о массовом убийстве дворянок. Шрам уродовала их лица и тела, прежде чем убить. Покрывала их глубокими порезами, от которых точно бы остались шрамы. Это был её отличительный штрих. Она сначала игралась со своими жертвами: царапала ядовитыми клинками, а когда жертва уже начинала понимать, что что-то не так, Шрам доставала свой любимый «коготь».

Это стало ритуалом: перерезать им глотки.

В этот раз случилось то же самое.

В темном помещении через выбитые окна просачивается голубоватый лунный свет. Светило преломляется в осколках на полу, отражается в медных пуговицах сюртуков. Луна нечетко выхватывает силуэты лежащих на полу мужчин.

Оружие, которым уже не воспользуются, поблёскивает мертвым алым цветом. Покачиваются на ветру рваные шторы.

Шрам прикасается к отвороту чёрного сюртука Дая. Лицо искаженно ядовитой усмешкой и совсем близко. Теплое дыхание касается уха. Но Дая знобит. Мягкий шёпот разрезает тишину, вскрывая острым лезвием сердце. Легкие сдавило от боли. Не физической.

Шёпот её тихий, точно это тайная встреча влюбленных, а не теперь уже заклятых врагов.

– Я видела, как ты убил их. Тех революционеров.

Дай перестал дышать.

– Воистину очаровательное зрелище, – воодушевленно продолжила она вполголоса. – Всё произошло так быстро и… максимально жестоко.

Шрам тихо рассмеялась.

– Я помню их крики и твои ледяные, горящие ненавистью глаза. Грисы и вправду невероятны – прирожденные убийцы, монстры!

Дай почувствовал, как дрожит. Он с ужасом смотрел на бездыханные тела лежащих на полу товарищей. Они должны были захватить опасную убийцу, которую выслеживали на протяжении трех месяцев. Но она точно знала: они попытаются напасть на неё сегодня. Но откуда?

Эта женщина вырезала весь отряд. Нет. Этот монстр.

Но почему Дай всё ещё жив? Зачем этот цирк?

– Мы похожи, Дай, – Шрам почти вплотную прижалась к нему. Ищейку мутило от неё, но он не мог ни пошевелиться, ни выдавить и слова. – Мы должны быть вместе, ведь ты…

– Ты убийца, такой же, как я. Ты монстр как я…

*

– Я не убийца… – сипло проговорил Дай, глядя на свои дрожащие ладони. Страшно. Кровь товарищей стояла перед глазами.

Вода в кране беспрестанно шумела, и он не сразу заметил, что стук в дверь продолжается уже какое-то время.

– Господин Даймонд, с вами всё в порядке? – глухо звучал встревоженный голос Оливии за закрытой дверью.

Дай поспешно умылся, закрыл кран. В комнате воцарилась тишина. Щелкнул засов. Дверь распахнулась.

– Всё в порядке, – угрюмо отозвался Дай и, спрятав руки в карманы, поплелся вперёд по коридору.

Лилит, прислонившаяся к стене напротив, проводила его настороженным взглядом.

Ⅸ

На ужин подали острый суп, который помогала готовить любопытная Лилит, и запечённую баранью ногу.

Дай неуверенно взял ложку и опустил в оранжевую жидкость, блестящую от жира, с кусочками картофеля, моркови и мяса.

Лилит скривилась и надменно заявила:

– Не волнуйся, не отравлено.

И в доказательство своим словам громко отхлебнула с ложки.

Дай раздраженно нахмурил брови. Никаких манер у этой девчонки.

Оливия спрятала улыбку за ладошкой.

– А вы хорошо ладите, – доброжелательно подметила она.

– А как иначе, – насмешливо заявила Лилит, снисходительно глядя на Дая. – Мы с братцем просто души друг в друге не чаем.

Она наморщила носик, сдерживая ухмылку.