Через время, через океан

«Подожди, подожди, Митрофанова, – охолонила себя Надежда. – То, что человек везде бывал, – это еще далеко не доказательство. Я тоже имела доступ и туда, и сюда, однако я никого не убивала. Чтобы подозревать, нужно определить мотив. А какой у Антонины мотив? На наследство она явно не претендовала, и отношения у нее и с Крестовской, и с Магдой были самые ровные... А про ее особую энергетику – это все колдовской бред, который мне Беликова слила... Так, может, главный враг – вовсе не Антонина, а эта самая соседка?.. И она специально подставляет Антонину?! Но какой у колдуньи-то интерес?.. Тоже непонятно... С одним Егором все ясно. Тот ни в коем случае не хочет потерять завещанные ему богатства балерины – квартиру, драгоценности, картины... И, конечно, изо всех сил пытается избежать обвинения в убийствах... Интересно, кстати: если Егора признают преступником и посадят, кому все достанется? Государству? Дому искусств? Или имеются еще какие-то наследники?..»

И ответила сама себе: «Ага. Имеются. Влад, например. Он – внук мужа Крестовской. Есть ли у него право претендовать хотя бы на что-то?.. Ох, с нотариусом бы поговорить. С тем, к кому в свое время Магда ходила...»

Но, как ни пыталась Надя, ни имя, ни номер нотариальной конторы вспомнить не смогла, хотя Влад, кажется, и говорил. Позвонить, что ли, ему, спросить? Нет, не хочется – ни звонить, ни вообще иметь с ним дела... Все-таки мутный он какой-то. А главное, после всего его вранья и не поймешь, в чем его интерес. Только ли мечтает заполучить брошь? А если драгоценность вдруг найдется – с чего Влад взял, что она ему достанется? Завещание ведь оформлено на Егора Егоровича. Неужели Влад оспаривать его будет?.. Или надеется, что Егора посадят, а тогда и оспаривать ничего не придется? Но Влад вроде бы сегодня говорил, что убийца не домоправитель. И задача у него лично – не драгоценность искать, а восстановить справедливость. Но зачем справедливость Владу? И что он под этим словом разумеет?!

Да еще и разговоры про лебедя, про тайник... Тоже ведь не с потолка взяты. Крестовская и ей об этом же говорила, в их последнюю встречу. Дословно не вспомнишь уже, конечно, но фразу «Лебедь знает» Надя помнила точно. Вдруг балерина действительно намекала на тайник? «Может, – мелькнула озорная мысль, – мне самой найти этого лебедя, вытащить из него брошь и забрать ее себе?!»

Но где его искать, этот схрон? Идти в квартиру, рыться в вещах под бдительным взором Егора Егоровича – если тот позволит, конечно, – безумие полное. Домоправитель с нее глаз не спустит. Даже если найдешь драгоценность – отберет мигом, и спасибо, если хотя бы поблагодарит.

...А читатели перед стойкой, пока ее не было, настоящее столпотворение устроили. Большинство стояли мирно, но особо нахальные уже выступать начали, что никаких пятнадцатиминутных перерывов в работе библиотеки не предусмотрено. Что надо идти директору жаловаться. Директор, правда, тоже в отпуске, но бунта все равно допускать нельзя.

Надя досадливо скомкала свой так и не написанный список и вернулась на рабочее место. Быстро и хмуро собрала читательские требования. А когда толпа, изрядно потрепав ей нервы, рассосалась, в голове вдруг вспыхнула одна идея. Очень простая. И проверить ее, главное, элементарно. Достаточно единственный раз позвонить.

Надя уже потянулась к телефону и отдернула руку. Опасно? Да нет – скорее глупо. Не станет этот человек с ней разговаривать. Тем более что она даже имени его не знает. И он тоже не в курсе, как ее зовут. Хорошенький телефонный разговор получится! Он ее спросит: «Вы кто?» А она начнет бормотать: «Я – ну, та девушка... Мы с вами здоровались... ну, в тот день...»

«Вот и не лезь не в свое дело, девушка», – скажет он ей. И будет совершенно прав.

Нет, звонить нельзя. А вот съездить... Непонятно, конечно, зачем ей это все нужно, только ближе к вечеру Надя не выдержала. Вновь призвала в свой зал Катюху из каталогов и попросила подменить ее совсем ненадолго, буквально на часок.

– Чего? Красавчик твой перепихнуться по-быстренькому зовет? – ухмыльнулась коллега.

Хотелось оборвать невоспитанную дуру, но Надя удержалась. Растянула лицо в мечтательной улыбке:

– Какой часик? Нам с ним и пяти часов мало... Нет, Катюх, мне по делу надо съездить. Справочку одну получить, пока все офисы не позакрывались.

– Неужели для прав? Машину дарит? – ахнула завистливая сослуживица.

– Если бы, – буркнула Надя.

И поспешно покинула библиотеку. Может, и получится обернуться за час – Дом искусств отсюда совсем недалеко.

* * *

Старичок-вахтер был на месте и приветствовал Надю, словно добрую знакомую:

– Опять к нам, милая девушка? К кому на этот раз?

«К вам», – едва не брякнула Надя. Но настолько уж в лоб действовать не стоило, и она с растерянной улыбкой проговорила:

– Да сюда теперь уж и идти страшно... Как я тогда... к Магде Францевне...

– Ох, сочувствую! – мгновенно откликнулся дедок. – Представляю, каково тебе было: открываешь дверь, а там такое!.. Меня, слава создателю, на место преступления не таскали. Только видел, как тело выносят.