Черепашки-ниндзя против выходцев из параллельных миров

В этот вечер ни с того ни с сего подул влажный и горячий ветер, в небе полыхнули голубые вспышки молний. Они беспрестанно били в гранитных львов, высеченных из огромных валунов и установленных на подъездной балюстраде возле дома, где жил Ник Рейнбоу. Гранитные статуи начали трескаться, а из-под осыпающегося гранита вдруг проглянули багровые глаза чудовищных черных животных, не похожих ни на львов, ни на гиен или любых других, даже самых отвратительных, земных животных…

Глава четырнадцатая. Белая Дьяволица вселяется в бедную бухгалтершу

Ник Рейнбоу спешил домой. Ведь сегодня ровно в восемь он должен был встретиться с голубоглазой красавицей доктором Эйприл О'Нил.

Когда двери лифта открылись на тринадцатом этаже, боксер увидел сильную вспышку света и дом содрогнулся, словно от удара молнии. Ник Рейнбоу подумал, что, наверное, началась гроза, но тут же вспомнил: на улице стоит прохладный вечер, того и гляди, в воздухе закружат снежинки, — грозе попросту неоткуда взяться. Но тут вновь громыхнуло так, что стены затряслись.

«Что бы это содрогание значило?» — задался вопросом Ник, направляясь к своей квартире. И тут до него донеслись звуки громкой музыки, несущейся из-за двери квартиры Луизы. В этот день она устраивала вечернику.

Ник Рейнбоу обрадовался, что оглушительный грохот поможет ему незаметно для назойливой соседки проскользнуть в свою квартиру. Парень на цыпочках прошел мимо двери квартиры Луизы, но эта предосторожность все же не помогла. Нику не удалось незаметно прошмыгнуть к себе. Луиза, в этот вечер расфуфыренная и напомаженная, без устали осыпала гостей словесной шелухой. Она ни на секунду не забывала о боксере и выбегала каждую минуту в коридор, карауля своего соседа.

Девушка выглянула из квартиры и произнесла в спину крадущемуся Нику:

— Ник, это ты?

Боксер остановился, тяжело вздохнул, но, вмиг сделав приветливое лицо, обернулся и промолвил:

— А-а, Луиза, привет!

Луиза, по-прежнему стоя в дверях своей квартиры, предложила парню:

— Ты должен зайти, мы уже веселимся вовсю.

Ник Рейнбоу, помня о словоохотливости и прилипчивости соседки, решил не вступать в бесполезные разговоры и коротко ответил:

— Охотно, Луиза, но я назначил свидание.

Боксер резко отвернулся и быстрым шагом направился к своей двери. Как обычно это бывало, девушка с бутылкой пепси-колы в руке тотчас побежала за ним, на ходу осыпая его градом вопросов:

— Кому ты назначил свидание? Женщине?

— Да, — не оборачиваясь, ответил Ник Рейнбоу и вынул из кармана ключи.

— Сегодня вечером?

Ник Рейнбоу не отвечал, он вставил ключ в замочную скважину и, уже открыв дверь, промолвил:

— Луиза, прости, но я забыл, что у тебя сегодня вечеринка…

— Ну ничего, — произнесла Луиза, — придешь ко мне, захватив с собой свою подружку.

Ник Рейнбоу покачал головой — эта надоедливая, как летняя муха, девица все же умела добиваться своего.

— Ладно, — сказал он, — может быть, мы заглянем немного позже.

— Отлично! — радостно воскликнула Луиза. — Я скажу всем, что ты придешь, — она отпила глоток из бутылки и продолжила, — сыграем в бутылочку, потанцуем…

Ник Рейнбоу не слушал ее, он с силой захлопнул дверь.

Войдя в квартиру, Ник посмотрел в окно. На улице хлестал сильный дождь. «Странно, — подумал он, — ведь три минуты назад дождя не было». И в этот момент, как ему показалось, мимо его окна сверху вниз пролетели несколько кирпичей. Боксер протер глаза и снова посмотрел в окно. Дождь прекратился так же неожиданно, как и начался.

«Да, — снова подумал Ник Рейнбоу, — странно все это…» Он посмотрел на часы. Стрелки показывали половину восьмого. Эйприл должна была прийти через полчаса.

Ник Рейнбоу быстренько принял душ, переоделся в свой лучший костюм и начал Думать над тем, какой галстук повязать. В это время зазвонил телефон. Ник Рейнбоу Помнил, что Эйприл обещала перед приходом позвонить, и поэтому стремглав бросился к телефону.

— Алло!

Но это звонила из Сан-Франциско его мама — мисс Хламидомонада Рейнбоу.

— Привет, мамочка.

— Ник, — начала жаловаться мать, никак не желая привыкнуть к тому, что ее маленький сыночек уже давно вырос и стал самостоятельным человеком, — почему ты вот уже третий день не звонишь?

— Я был страшно занят, мамочка, — ответил Ник, зажав телефонную трубку между подбородком и плечом и все еще выбирая галстук.

— Сыночек, ты болел? — беспокоилась мать. — Может, мне или папочке приехать к тебе, поухаживать за тобой?

— Нет, все в порядке, — успокаивал мать Ник, повязывая перед зеркалом галстук.