Черепахи – и нет им конца

На следующий день я чувствовала себя превосходно, пока мы с Дейзи не поехали в банк. Я вела машину, а моя подруга рассказывала, что ее новое произведение стало очень популярным, что она получает тонны положительных отзывов, что ей пришлось всю ночь писать сочинение по «Алой букве» и теперь, когда она «выходит на пенсию», у нее появилась надежда выспаться. Я чувствовала себя совершенно нормальным человеком, которому не приходится жить с демоном, заставляющим думать ненавистные мысли. На этой неделе мне лучше, думала я. Наверное, лекарство действует. И вдруг откуда-то появилась мысль: из-за лекарства ты потеряла бдительность и забыла утром поменять пластырь.

Я была уверена, что поменяла его сразу, как проснулась, прямо перед тем, как чистить зубы, но мысль продолжала настаивать. Вряд ли ты его поменяла. Скорее всего, это вчерашний пластырь. Нет, не вчерашний – я наверняка меняла его во время обеда. Но так ли это? Наверное, да. Наверное? Практически уверена. А ведь рана не зажила. Так и есть. Корочка еще не образовалась. И ты оставила ее – страшно сказать! – на целых тридцать семь часов, а бактерии тем временем размножались под теплым, влажным пластырем. Я взглянула на палец. Пластырь был новый. Ты не меняла. Меняла. Точно? Нет, но это определенно прогресс – я не проверяю болячку каждые пять минут. Да, прогресс. В сторону заражения. Поменяю в банке. Наверное, уже слишком поздно. Ерунда. Как только инфекция попадет в твою кровь… Прекрати, это бессмыслица, палец даже не покраснел. Не обязательный признак… Пожалуйста, прекрати, я поменяю пластырь в банке! ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО ВСЕ УЖЕ СЛУЧИЛОСЬ.

– Я ходила в туалет перед обедом? – тихо спросила я у Дейзи.

– Не знаю. Ты села за стол после нас, так что, возможно, ходила.

– Но я ничего не сказала?

– Нет, ты не сказала «привет, я только что вернулась из туалета».

Нужно остановиться и сменить пластырь, правда, тогда Дейзи решит, что я сошла с ума. Я сказала себе, что все хорошо, меня просто заклинило, мысли – всего лишь мысли. Но когда снова посмотрела на пластырь, заметила на нем пятнышко. Да, определенно. Кровь или гной. Пятнышко точно есть.

Я остановилась на парковке перед магазином оптики и взглянула на ранку. Ее края покраснели, в пластырь впиталась кровь. Похоже, его долго не меняли.

– Холмси, ты точно ходила в туалет.

– Уже не важно, там инфекция.

– Нет.

– Ты видишь красноту? – Я показала на воспаленные края. – Заражение. Очень опасно.

Я редко показываю кому-то свой палец без пластыря, но мне хотелось, чтобы она поняла – это совсем не то, что раньше. У меня в самом деле был повод волноваться, потому что кровь появлялась редко, даже если я ковыряла болячку. Значит, пластырь оставался на пальце слишком долго. Это ненормально. С другой стороны, мне всегда мерещилось, будто что-то не в порядке, разве нет? И все же сейчас «не в порядке» было по-другому. Я видела явные признаки заражения.

– Твой палец выглядит точно так же, как и во все прошлые разы, когда ты впадала в панику.

Я выдавила мазь на болячку, рану ожгло, я наклеила новый пластырь. Мне было стыдно перед Дейзи и страшно. Я думала о красноте, воспалении – реакции моей кожи на вторжение паразитических бактерий – и не могла остановиться. Я ненавидела себя. Ненавидела все это.

– Эй! – сказала Дейзи, положив руку мне на колено. – Пусть Аза не обижает Холмси, ладно?

Сегодня все по-другому. Мазь перестала жечь, а значит, бактерии размножаются дальше, проникают в кровь. И зачем я только расковыряла болячку? Почему нельзя оставить ее в покое? Зачем постоянно делать рану на пальце? Руки – самая грязная часть тела. Почему бы не щипать мочку уха, живот, лодыжку? Возможно, я погубила себя из-за глупого детского ритуала. А ведь он мне даже не помогает – то, что я хочу знать, непознаваемо, потому что ни в чем нельзя быть уверенным.

Тебе станет лучше, если снова нанести мазь. Всего пару раз. Двенадцать минут четвертого. Пора в банк. Я отлепила пластырь, намазала палец, наклеила пластырь снова. Тринадцать минут четвертого.

– Хочешь, я поведу? – предложила Дейзи.

Я покачала головой и завела Гарольда. Сдала назад. Снова вернулась на парковку.

Сняла пластырь, намазала палец. Теперь жгло уже не так сильно. Наверное, бактерии почти все погибли. Или проникли слишком глубоко, через кожу – в кровь. Надо посмотреть еще разок. Как там воспаление? Прошло всего восемь минут, слишком рано делать выводы. Стой. Уже три пятнадцать.

– Холмси, – сказала моя подруга. – Нужно ехать. Я поведу.