Череп Субботы

Фонарик высветил могилу со стершейся краской на надгробии. Ух, как интересно. Могильный камень совсем зарос мохом, а вокруг плиты рассыпана свежая земля. Значит, ее пытались разрыть. Хм, что тут у них вообще, братское кладбище звезд?

Негр возник из темноты — прямо рядом с ней. Она не вздрогнула. Хорошо они устроились со своей кожей — лица не видать во мраке уже с трех метров.

— Вот, — он поставил у ее ног урну, чистую, без следов грязи. — Она захоронена в специальном боксе. Ну и еще… я не хочу к ней прикасаться.

Рядом с урной скромно приютилась кокетливая корзиночка из древесной коры — в таких обычно доставляют цветы романтичным девушкам. Червинская сжала корзинку в руках, раздался жалобный хруст — стенки лопнули, на ее ладони вывалился кирпичик из плотного стекла. Внутри переливалась прозрачная жидкость, обволакивая белесый предмет.

Человеческая рука. С бледной, отслоившейся кожей, с браслетом. Пальцы чуточку скрючены — длинные и узкие… музыкальные, что называется…

— Для чего они сохранили руку? — спросила Червинская.

Негр, стараясь унять нервную трясучку, пожал плечами.

— Его мать — уже старая женщина, — прошептал он, стараясь не смотреть на кирпичик. — А старухи, чьи корни из Луизианы, склонны верить во всякие вещи… Например: стоит сохранить часть тела, и человека можно вернуть. Это старые поверья, замешанные на песнях черных рабов с плантаций. Она неспроста зарыла прах здесь… Если отыщется могущественный колдун, он сумеет воскресить дух, не говоря уж о теле. Ты заметила, ведь на этом кладбище полным-полно разрытых могил?

Девушка подняла «кирпичик» вверх, рассматривая мертвую руку.

— Да, — со скукой заметила она. — Это меня немножечко смутило.

Чернокожий продолжал трястись, он еле удерживал фонарь.

— Бокоры, — хрипло сказал негр. — Черные колдуны конго, самого высшего уровня, практически божества. Для вудуистских ритуалов необходимы кости мертвецов… разрытые могилы — это их заказ. Никакой магии нет без кладбищенской земли, черепов и фаланг пальцев. Но кто хватится бомжей, забьет тревогу? Это кладбище никто не навещает. Бокоров в Штатах двое — один в Майами, другой здесь — говорят, переехал из Луизианы, жалуется на влажный климат. Вот почему я запросил с тебя такие деньги… Я не боюсь родственников человека, чью урну отдаю тебе. Но мне страшно, что мы вторглись на территорию бокора… его склад, откуда он берет кости. Хотя, думая о твоем желании… ты ведь, наверное, близка к миру духов?

Девушка безмолвно кивнула — голова не двинулась, а скользнула.

— Мертвая плоть не бывает доброй, — негр вращал белками глаз. — Ты решилась вызвать дух своего кумира, хочешь предаться с ним животным утехам, сексуальным радостям… Я молчу про моральную сторону твоего желания… Но подумай, что ты тревожишь сердце загробного мира…

Запрокинув голову назад, девушка хрипло засмеялась. Мрачный смех эхом разнесся среди могильных столбиков, в траве шуршали мыши-полевки.

— А почему вы так боитесь его потревожить? — заметила она. — Люди похожи на припозднившихся гостей в этом мире. На поминках они умасливают покойника, отведя символическому стакану лучшее место за столом, словно все думают — только бы, ох только бы он не вернулся обратно. Душа мертвеца все равно на том свете, так чего ж печься о костях? Соорудите что-нибудь в честь души… скажем, японский садик, где ей было бы приятно отдохнуть. Когда я вижу кладбище… живой человек, явившийся сюда — и тот предпочтет немедленно сдохнуть. Твой начальник в похоронном бюро сократил тебя из-за кризиса, и ты решил ему отомстить… Но, прикинь, месть была бы намного экстравагантней, построй ты среди могил стриптиз-бар. Запомни, не только жить — и умирать, по возможности, надо весело.

Чернокожий прекратил дрожать. Он попытался даже выдавить ухмылку. Слова о стриптиз-баре среди гробов подействовали как успокоительное. В глазах заиграли огоньки — будто их обладатель вдоволь хлебнул рома.

— Он жил весело, — показал негр на урну. — А умер довольно странно. Впрочем, иначе ему умереть было нельзя. Когда звезда угасает в своей постели — это дерьмо собачье, а не звезда. Она обязана сдохнуть от передоза, алкогольного отравления, погибнуть в катастрофе. Если кумир сыграет в ящик в 90 лет, в своей постели — то теряет статус кумира. Кто-то резал вены в тоске по дедушке Марлону Брандо? Нет. А юный Хит Леджер объелся лекарств — и получил «Оскара». Ты живешь — делаешь бабки. Но умерев — должен взорвать мир. Этот покойник простил бы меня, леди. Почему? Парню не жилось без эпатажа, на замесе с вечным паблисити. Внимание прессы и скандалы — это кислород звезды. О, детка… что мы можем знать о смерти?

Червинская подвинула урну к себе. Ха-ха, дааа… она-то ничего не знает о смерти. Черт возьми, надоело слушать хрень этого долговязого червяка. Сейчас она покажет ему свои знания смерти… и методы, ее вызывающие. Ну, какая фраза дальше, черная скотина? «Могу я получить свои деньги?»