Череп со стрелой

— Здесь их не меньше двух четверок. Кое-кого мы уложили. Ну, допустим, еще на Максовы ловушки кто-то налетел. Все равно не в нашу пользу расклад. Но по барабаниусу! У кого-нибудь есть отвертка или мелкая монета?

— Отвертка для очков подойдет? — попытался быть полезным Даня.

— В самый раз!

Положив на колени шнеппер, Ул открутил с рукоятки одну из накладок. Под накладкой обнаружился маленький пластиковый контейнер, разделенный на две части. В нем — строго отдельно друг от друга — хранились небольшой кусок смолы и что-то маленькое, вроде задней лапки кузнечика.

Покосившись на отверстие, Ул раскатал смолу так, чтобы она наверняка пролезла.

— Конечно, можно было бы и так бросить, но мне, чудо былиин, охота почудить! — сказал он себе под нос и, прикинув, что отвертка проходит в отверстие, просунул ее сквозь дыру в двери, притворяясь, что хочет ткнуть кого-то из берсерков.

Несколько секунд отвертка извивалась абсолютно без всяких последствий, а потом кто-то вцепился в нее железными пальцами и сантиметр за сантиметром стал выкручивать из рук Ула.

— Моя отвертка! — взвыл Даня.

— Это ты им скажи! Эй, это Данина отвертка!

Ул некоторое время сопротивлялся, слушая торжествующее пыхтение берсерка, а потом вдруг быстрым движением прилепил к концу отвертки кусок смолы, вставил лапку кузнечика и, неожиданно отпустив отвертку, присел.

— Зажмурились! Быстро! — крикнул он.

В хихиканье берсерка нарисовался знак вопроса. Чувствовалось, что он держит трофейную отвертку в руках, разглядывает смолу и о чем-то мыслит. Похоже, мысли его текли в верном направлении, потому что он вдруг заорал и с силой отбросил от себя отвертку.

Снаружи что-то полыхнуло. Рина увидела это даже через плотно сжатые веки. Казалось, ей в глаза направили яркую лампу.

— Жлобы — самая управляемая часть населения! Ну зачем ему была нужна эта отвертка? Зачем? — сказал Ул, поднимаясь.

— А так нельзя было просунуть? — спросил Сашка.

— Просунуть можно. Но чтобы сработало, лапка должна была хоть немного раскрошиться. И вибрация тоже нужна. А для этого полезно, чтобы всю конструкцию бросили. Не только у ведьмочек бывают скромные домашние заготовки!

— Они погибли?

— Нет. Но теперь они несколько минут будут путать «право» и «лево», «верх» и «низ».

— Я тоже вечно их путаю, — заявила Рина.

— Ты их не путаешь. Ты забываешь, как что называется. Когда действительно не ориентируешься в пространстве, это другое! — пояснил Ул. Он был чем-то очень доволен.

Точно подтверждая его слова, снаружи кто-то врезался носом в стену, отшатнулся и с кратким воплем загрохотал по лестнице. В следующую секунду Даня зачем-то шагнул прямо на Сашку и повис на нем, как полотенце на вешалке.

— Ты чего делаешь? — закричал Сашка.

— Я делаю?! Вы меня удивляете, господа! Зачем вы стоите на головах? Эксцентрика как способ деятельного преобразования видимого мира? — укоризненно спросил Даня и снова завалился.

Яра разобралась в ситуации первой.

— Ты что, не зажмурился? Ул, помоги! Тяжелый же он! — крикнула она, отлавливая Даню за шиворот. Вытянув руки, Даня пытался опереться о стены, одновременно поджимая ноги.

— Зачем ты меня по потолку волочешь? Я ж к нему прилип! — пожаловался он слабым голосом.

Яра втащила слабо сопротивляющегося Даню в комнату и посадила его на пол. Даня хихикал, пытаясь держаться за все подряд, в том числе за нос Яры.

— Отсюда такой вид! Это сногсшибательно! Как вы меня сюда прилепили? Патетика средств вербальной эксцентрики компрометирует дифференцируемую ренту творчества Райнера Марии Рильке в гомогенной обфускации оверселлинга ойкумены!

Витяра достал новый кусок пластилина и, заинтересовавшись, стал лепить Даню. Как скульптор, он ценил интересные натуры.

— От ты дуся! Чего-чего делает Рильке? — переспросил он.

— Воздействует на мимесис в плане обратной проекции на быт! — объяснил Даня и немедленно обвинил Яру в каких-то миазмах тромбализма, Макса же серьезно предупредил: — А ты ко мне ручками не тянись, мезаморф! Я тебя дезавуирую!

— Кажется, ты смолу слишком близко к болоту набрал! Большая р-разница потенциалов п-получилась! — шепнул Улу Макс.

Ул не ответил. Он уже несколько секунд, не отрываясь, смотрел под батарею, откуда струйками вытекал светящийся синий дым. Центром дыма был быстро вращающийся шарик — тот самый, что прожег дверь.

Струйки дыма расползались по комнате. Они были тонкими, как нити, но не рвались. Шарик продолжал настойчиво пульсировать.

Глава седьмая Синий дым

Ваша жизненная позиция — что все плохо. Моя жизненная позиция — что все хорошо. Если вы последовательно будете придерживаться своей жизненной позиции — у вас все всегда будет плохо. Если я смогу никогда не изменить своей — у меня все всегда будет хорошо. И таким образом окажется, что мы оба правы.

Кавалерия