Чему быть, того не миновать

— Почти никто не знает об этой гробнице. Если узнает, не полезет, а если и залезет, найдет смерть от железяк. На минутку допустим, что даже если каким-то невероятным чудом наш расхититель гробниц доберется сюда… Что бы он сделал? На спине саркофаг вынес? Отломил кусок… от алмазной породы? Такое под силу только инструментам тэрранам. — пояснил Готфрид.

— Просто обожаю людей с талантом подмечать очевидное. Однако, в данном случае мне было бы приятнее, если бы вы не стояли истуканами, а помогли мне сдвинуть крышку.

— С меня хватит! Я не гробокопатель! — возмутился Зотик.

— Мы так задержим сами себя, Зотик, — ответил Готфрид.

— Я не стану этого делать, речь шла о защите дамы и только, — произнес Леон, скрестив руки на груди.

Всему был предел и терпению Леона пришел конец. Сначала он закрыл глаза на то, что его друг отпустил разбойницу, затем был вынужден согласиться с ней сотрудничать, но помогать ей вскрывать могилы. Нет, это уже перебор, на это Леон никак не мог пойти.

— Справедливо, — согласилась альвийка и вперилась руками в края плиты саркофага, Готфрид разумеется помог ей.

Леоном и Зотик остались безучастны, первый по нравственным соображениям, второй из-за своего суеверия. Когда крышка чуть сдвинулась, Лиса жестом призвала отойти от саркофага. Девушка зажала нос пальцами и замахала руками перед лицом, отстраняя запах и пыль. Выждав некоторое время, парочка сдвинула крышу дальше и Лиса улыбнулась, обнаружив искомое. Большие костяные пальцы держали металлическую пирамиду.

— Я думал, ты тут из-за короны? — удивился Готфрид.

Альвийка довольно держала железную пирамидку на вытянутой руке. Беатриче облетела ее, с любопытством осматривая. Лиса недовольно убрала находку от парящей в воздухе девчушки.

— Это и есть корона, — догадался Леон. — Я читал о том, что величавыми символами власти у тэрран являются их изобретения.

— Архитектор Фальстаф Железнозубый, прославился при жизни особо тягой к изобретениям и механизмам так или иначе связанных с головоломками и загадками. Поговаривают, что он даже свою обитель превратил в цельную механическую головоломку. Да такую, что часть слуг так и померли с голода в своих комнатах, будучи не в состоянии решить загадки и выйти. Вот она, корона Фальстафа, пирамида-головоломка и одновременно ключ к обители архитектора. В ней нет ни грамма драгоценных камней. Однако, она одна такая на всем свете. При жизни Фальстафу поступали предложения от десятка богатеев готовых отвалить за нее немыслимые суммы. Архитектор не продал ее при жизни и сдержав слово, забрал с собой в могилу. Увы, он не учел, что многие готовы ждать не одну жизнь, чтобы получить ее.

— Осмелюсь предположить, что заказчик альв и учитывая род порученной тебе работенки, а также вражду между вашими народами, наверное, еще и циниец, — попробовал догадаться Готфрид.

— Неплохая попытка, Готфрид, вот только когда речь идет о сделках, цвет кожи не имеет веса, а вот сумма — имеет. Просто, чтобы утереть тебе нос, заказчик — тэрранец, типичный господин Уильям. Все, пора уходить, но уходить надо красиво. — пепельные губы одарили спутников коварной улыбкой и с походкой королевы, довольная собой Лиса покинула зал.

«Тэрранец? Что ж, по крайней мере это объясняет откуда у тебя взялась карта этого проклятого места. Раз заказчик имеет с тобой дело, значит он не старовер, а наземник», — рассудил Готфрид.

Так уж случилось, что в силу своего сложного детства, Готфрид имел представление о преступном мире. Он понял то, чему даже не придали значения Леон и Зотик, а именно: что имела в виду Лиса, говоря о господине Уильяме. Так называли заказчиков или посредников в теневых, незаконных делах. Это была старая и прочно укоренившаяся традиция преступного мира, призывающая к анонимности, но вместе с тем желающая придать пикантности теневым делам. Даже если заказчиком была женщина, исполнители все равно называли ее «господин Уильям». Подобный этикет облегчал и поиск исполнителей для темных делишек. Достаточно было прийти в злачное место и представиться господином Уильямом, как все сразу понимали, что появилась работенка.