Чему быть, того не миновать

Леон сделал как просила девушка. Крупный эллиптический зрачок животного следил за ним. Элисса наклонилась и начала что-то шептать Альбе на ухо. При этом она прикоснулась лбом и обеими руками к ее голове, закрыв глаза. Леон не расслышал, что именно говорила Элисса, да и не пытался подслушивать. Какое там! Юноша был всецело поглощен волнением от прикосновения к единорогу. Будоражащие впечатления и щемящее удовольствие от постижения чего-то запретного переполняли его с ног до головы. Рыцарю казалось, что вот-вот терпение Альбы лопнет и она полоснет его рогом, как это обычно и бывало, однако этого не происходило.

— Займи свое место, серебряный всадник! Отныне на небосклоне Альбы помимо солнца взошла и луна, ты. — внезапно закончив свой странный ритуал, произнесла Элисса.

— Мое место? — с глупым и растерянным видом повторил Леон, не веря своим ушам. Девушка кивнула, одарив его теплой улыбкой и юноша подчинился.

Слова Элиссы отмахнули тревожность рыцаря, он всецело доверял ей. Преисполненный уверенности и восхищения от происходящего, Леон оседлал Альбу. Человек на единороге — зрелище столь же редкое, как дождь из рыб, случавшийся в Линденбурге раз в несколько лет. Почему он шел, никто не знал, хотя версий было выдвинуто множество. Альба была покорна и слушалась Леона. Теперь для единорога Элисса и Леон были единым, неразличимым целым. Элисса забралась сзади и закрыв глаза, обняла рыцаря, тепло улыбаясь тому, что все получилось. Далеко не всегда все проходило гладко как сейчас. Альвийские объездчики единорогов утверждали, что для этих животных серебряный всадник является тенью их единоличного владельца, а потому воспринимается животным как единое целое с альвом-наездником. Именно по этой причине серебряный всадник таковым является до тех пор, пока жив альв посвятивший его.

— Хорошо смотритесь, — призналась Элара и одарила пару улыбкой. Сестра Элиссы наблюдала за влюбленными с веранды.

— Спасибо, — отозвался Леон.

Единорог был крупнее лошади и сидеть на его могучей спине было несколько непривычно, в остальном все было замечательно. На очередную прогулку пара отправилась верхом на Альбе и наездником выступал Леон.

— Ну что, красотка? Нас с тобой оставили одних. Тоскливо? Мне тоже. — заговорила Элара с Грозой, которую Леон оставил рядом с домом альвиек.

* * *

Целью сегодняшней прогулки стало место, с которого все и началось. Подходил к концу месяц с того самого дня как Леон и Элисса встретились. Близилось время рыцарского турнира, до его начала оставалось каких-то десять дней, но Леон и Элисса уже и думать о нем забыли, увлеченные друг другом без остатка. Все обернулось так, что решившие изначально делить озеро по дням, Леон и Элисса пришли к нему вместе, чтобы вместе же и искупаться. Альвийка села на траву рядом с берегом, практически в том же самом месте, где при их первой встрече с Леоном, лежали ее вещи. Леон протянул руки к маленьким плечам девушки, к тонким как ее душа, бретелькам. С тихим, как вздох, звуком, беленькие бретельки сарафана сползли по хрупким плечам подобно каплям дождя. В Леоне вспыхнуло немое желание. Немое потому, что нет ни слов, ни голоса, способного отразить всю палитру и всю глубину этих чувств. Дрожа от возбуждения, он начал раздевать Элиссу с присущей ему деликатностью, как если бы касался фигуры, которую способен разрушить любой порыв ветра. Когда платье уже лежало на траве, Леон покончил и с лифчиком, обнажив почти что белые, две округлые как яблоки груди. Альвийка распустила волосы и те разбежались бесчисленными ручейками по спине и плечам. Приглушенными, нежными оттенками желтого волосы девушки струились по бледной коже. Попутно рыцарь разделся сам и когда уже потянулся к любимой, желая поцеловать, Элисса приложила указательный палец к его губам.

— Я не готова, — сказала она и встав, отправилась к озеру.

Леон последовал за ней. Он был готов последовать за ней даже в бездну, однако этого и не требовалось. На Леона обрушился град брызг, стоило ему по пояс зайти в воду. Смеясь, Элисса брызгала в юношу водой и ему пришлось перейти в наступление, выпустив свою армию сверкающих на солнце брызг.

— Смотри, какая я сильная! — с веселым задором сказала Элисса и взяла Леона на руки, в точности как он поднял ее утром в дубовой роще древниц.

Ощущения и правда были необычными. Такая хрупая девушка держала на руках крепкого, высокого юношу и кружила его в воде. Оба смеялись, целовались и обнимались прямо в воде. Именно тогда Леон впервые прижался голым торсом к груди Элиссы и ему казалось, что от его пылкого нетерпение вскипит вода. Леон был счастлив. Сотни, тысячи, миллионы мужчин и женщин встречали друг друга и влюблялись, — кто-то сразу, кто-то с течением времени. Это простое, доступное каждому счастье, казалось слишком нереальным, чтобы быть земным. Леон не знал, есть ли в Линее кто-то счастливее него и эти же чувства переживала Элисса.