Чему быть, того не миновать

Как и условились, на следующий день Леон приехал за Элиссой в полдень. Сухо обменявшись приветствием с Эларой, рыцарь забрал Элиссу с собой. Альвийка как всегда была в белом, с венком из цветов на голове. На эту прогулку, девушка предусмотрительно прихватила с собой корзинку с ягодным пирогом, столь полюбившимся Леону и свое черно-белое, шерстяное серапе. Она не забыла о том, что им предстоит вечерняя прогулка. Все началась с нового, необычного для Леона шага. Элисса оставила Альбу дома, забравшись на Грозу, позади Леона. Элисса могла тем самым показать, что всецело доверяет рыцарю, оставляя готовую прийти ей на помощь защитницу дома или же это было естественным моментом на пути их неумолимого сближения? Леон не знал, но ему это определенно понравилось, ведь девушка обняла его сзади. Эларе это не понравилось, но что она могла? Элисса уже давно не была маленькой девочкой, и сама решала, как ей поступать. Пара отправилась в путь, а путь был неблизкий — на несколько часов. Гроза мчалась по тракту сначала на юг, затем не доезжая до Линденбурга, Леон повернул на восток. Элисса любовалась величественным городом на холме и ветвями сикомора, раскинувшего их с пренебрежительным величием, как если бы он оказывал услугу земле, подпирая своими могучими ветвями само небо и не давая тому рухнуть на землю.

Дело шло к закату и солнце как обычно, решило разлечься на подушке горизонта. Леон несколько раз останавливался, желая дать девушке отдохнуть, однако Элисса если и устала, то не выказывала это. На одном из таких недолгих привалов, пара перекусила пирогом, а затем продолжила путь. Белый рыцарь и хрупкая девушка в белом, мчались сквозь сгущающуюся тьму среди армии удлиняющихся теней. Кренящиеся тени деревьев окружали их со всех сторон. Леон ощутил, как Элиссе не по себе, — она сильнее прижалась к нему и крепче обхватила. Впереди на горизонте показалась дубовая пуща и пепелище. Два эона назад весь Линденбург был ничем иным как сплошным пепелищем, прежде чем этой мертвой земли коснулась магия Нексуса Барроша. Несмотря на то, что магия Барроша охватила практически все выгоревшее княжество, была часть территорий, до которой чудеса Нексуса не дотянулись. За прошедшие два столетия все эти серые краешки уже восстановились и заросли лесом. Однако северо-восточный край княжества все еще сопротивлялся, именно там осталась самая большая выгоревшая площадь. Именно там, на этой пепельной равнине пару лет назад чуть не погиб Гуго Войд со своими людьми, включая Леона и Готфрида. Мрачная, серая территория, покрытая пеплом, паутиной, болотами и остатками сгоревших деревьев, похожих на руки просителей тянущихся к небесам. Когда Леон остановил лошадь, Элисса не видела вокруг ничего, кроме сумеречного леса.

— Прошу, закрой глаза и не открывай, пока я не скажу. Ничего не бойся, я поведу тебя, доверься… своему рыцарю. — поспешил с объяснениями Леон, пока Элисса не разглядела где они.

Безусловно, девушка могла быть тут и раньше, однако ему все равно хотелось устроить все так, как задумано. Элисса накинула на себя серапе, закутавшись в него от вечерней прохлады, а затем послушно закрыла глаза. Если бы не ее непоколебимая вера в Леона, она бы ни за что не согласилась на такую авантюру. Рядом не было ни сестры, ни Альбы, способной ее защитить, а сильвийцы со своим хрупким телосложением, особенно женщины, ничего не могли противопоставить мужчинам человеческой расы, разве что поразить стрелой издалека. Леон привязал Грозу и взяв Элиссу за руку, отправился вглубь пущи.

— Подожди еще немного, скоро придем. Прости за столь долгий путь, но он того стоит, надеюсь, что стоит. — ласково произнес он, ведя за собой сквозь густой и запретный лес девушку в белом.

Леон вел Элиссу не спеша, тщательно выбирая путь, ограждая ее от ям и не давая веткам цепляться за одежду или что еще хуже — оцарапать кожу. В свободной руке он держал корзинку с пирогом.

— Мы на месте, открывай глаза, — наконец произнес Леон.

Элисса ахнула от восторга, столь невероятным и завораживающим было увиденное. Рыцарь и девушка стояли на высоком холме, под исполинским вязом, широко раскинувшем свои древесные руки. Отсюда открывался прекрасный вид, очаровывающий волшебством дубовой рощи. Среди деревьев витали блуждающие огоньки, а в воздухе плавали медузы-эйдосы. Источаемый ими бледный свет отражался и усиливался в гладкой поверхности массивных кристаллов, пробивающихся из-под земли, покрывая территорию вокруг мягкой вуалью нежного, мерцающего света. Эйдосы и огоньки, путешествовали меж деревьев и сквозь них, щедро делясь своим светом. Разница в их свечении создавала причудливую палитру из изумрудных, пурпурных и голубых цветов. Элисса думала, что уже чем-чем, а деревьями, ее, чистокровную альвийку прожившую половину жизни в Сильверии, ну никак не удивить. Тем приятней оказалась это заблуждение, когда ее взору открылись дубы с люминесцентной корой и листвой. Подобно некоторым грибам, местные растения светились в темноте.