Чемодан, револьвер и расческа

– Лука, Лука… Врачом хочешь стать, а кичлив, прямо больше любого поляка.

– Батюшка…

– Ну иди, скоро обед званый. А я ещё почитаю.

Юноша пошёл к себе, опустив глаза в пол, себе под ноги. Ни на кого или на что смотреть ему решительно не хотелось.

***

Обед был прекрасный, стол накрыт на десять человек- помимо семьи Брянских за столом сидели Шацкие, и пришёл, как товарищ по новому делу и вальяжный господин Вирашевский. Рядом со счастливой Ириной Лукиничной сидел её жених, Терентий Могила.

Лука часто поглядывал на этого субъекта. Этот человек, судя по привычкам, был очень волевой, и жесткий. Всегда, и тем более сейчас, был гладко выбрит, в приличной костюмной двойке, безукоризненного поведения, такой легко смог покорить неопытное сердце его сестры.

– Не злись, – шёпотом говорила Аглая, умело подцепляя изящной вилкой маринованного масленка с тарелки. – и моим родителям понравился Терентий. Видно, что человек сильный и умный.

– А тебе понравился?

– Мне? Мне ты нравишься, – невозмутимо ответила девушка, продолжая трапезу.

Обед продолжался, но Терентий, пошептавшись с Лукой Игнатьевичем, принёс доску на подставке, типа школьной, и закрепил на ней несколько схем , вычерченных на бумаге. Здесь были изображены стрелки движения капиталов, заёмы, доходы и расходы.

Само собой, расходы ожидались немалые, но и доходы, правда, через пять лет, должны были быть просто невероятными. Господин Могила был убедителен, просто смог загипнотизировать слушателей, восторженно ему хлопавших. И вправду, вещал он очень интересно.

– Просто великолепно, Терентий Степанович! – восхитился, встав со стула Лука Игнатьевич, – какое знание агротехники, жизни, сельского хозяйства, самых новых технических приёмов! Даже знание сортов крупповской стали, и это сталь, тоже очень важная часть проекта. Износ машин ожидается минимальным!

– Так вы согласны поучаствовать, уважаемый господин Брянский?

– Несомненно, несомненно дорогой вы наш новый промышленник! Благодаря вам наш любимый Чернигов просто расцветет! Все культурное общество нашего уезда это понимает, и восхищается вами!

– Спасибо. Так вы готовы подписать бумаги, и гарантировать векселя нашего общества?

– Несомненно. Готов завизировать эти бумаги.

– Господин Вирашевский, пожалуйста принесите договоры и гарантии.

Лука Игнатьевич сел за стол и стал подписывать бумаги, всё же перед этим внимательно читая условия договоров. Вскоре всё было готово. Затем за стол сел и господин Шацкий, Дмитрий Олегович. Он тоже сделал то, что так жаждал Терентий Могила.

Лука Лукич просто схватился за голову, не в силах смотреть на происходящее. После обеда новая надежда черниговского предпринимательства подошёл к наследнику семейства Брянских.

– Что, же Лука Лукич? Отчего у вас голова заболела? – участливо спросил Терентий, – видел, как вы за голову хватаетесь.

– Я выведу вас на чистую воду, – зло зашептал юноша.

– Зачем же вы так? Ваш отец мне всецело доверяет, а Ирина Лукинична, сделала мне честь, став моей невестой. Вы тоже станете моим родственником, и я этому сердечно рад.

Терентий Могила стоял перед собеседником совершенно невозмутимый, с абсолютно победительным выражением лица. Теперь сын хозяина дома поспешно ретировался, почти убежал, не попрощавшись с отцом и сестрой.

***

Лука сегодня был в прозекторской, изучая типы швов и хирургических разрезов. Они, всей группой тренировались на мёртвом теле с зашитыми веками и ртом. Невозможно научится хирургу работать и спасать жизни, не соприкасаясь со смертью. На гипсовых слепках не научишься держать скальпель, как говорил профессор Коржиневский.

Но, Брянский никогда не участвовал в дурацкий посиделках и бдениях в моргах, в глумлении над умершими, бывших к несчастью, частью традиции медицинского факультета.

Сегодня всё получалось хорошо. И разрез он зашил умело, заслужив похвалу от аспиранта профессора.

– Всё у тебя получается отлично, – похвалил он, – но сейчас зайди к декану. К тебе важное дело…

Юноша снял и выбросил перчатки, снял халат, надел пиджак, и поднялся наверх из холодного подвала, поздоровался с товарищами, спешившими по своим делам. Но вот, Лука открыл дверь деканата.

– Фёдор Корнеевич, пришёл. Вызывали?

– Точно.

Декан быстро встал из-за стола, подошёл к своему студенту, и усадил встревожившегося юношу, взяв за руки.

– Хорошего ничего нет… Нам сообщили из полиции, что твой отец и сестра умерли. Покончили жизнь самоубийством… Всё плохо и нехорошо, совсем нехорошо. И разорили вашу семью партнёры. Отец был признан банкротом. Посиди. Успокойся. хотя какое там спокойствие? Вот, у меня настойка пустырника есть. Сейчас самое то.

Лука Лукич в растерянности выпил стакан с лечебным средством, и запил чистой водой из графина. Голова кружилась, но юноша держался, как мог.

– Вот ещё что… Твой отец, Лука, значит, стал банкротом, и вы, значит тоже. Лучше уж вам на билет деньги зря не тратить, и зря возвращайтмя в университет. Не имею ничего против вас лично, но пребывание в стенах нашего заведения с вашей репутацией теперь невозможно.