Чемодан, револьвер и расческа

Прошло два дня с задержания Шацкой. Женщину перевели в тюремную больницу, а из Чернигова курьерской почтой были доставлены копии документов о похождених Терентия Могилы и Григория Вирашевского.

Сергей Петрович курил «манилу» и право слово, без удовольствия. Задумчиво смотрел в окно, на падающий снег. Отворилась дверь, и вошёл сам Аркадий Францевич.

– Ну что, Сергей Петрович! С очередным раскрытым делом! Поздравляю!

– Неясно всё… А убитые… Господа Могила и Вирашевский были крупными аферистами. И у нас, в сейфе на хранении, в векселях находится награбленное ими имущество, господин Кошко. Прошу это учесть и вернуть деньги настоящим владельцам.

– Конечно, конечно…Семья Брянских, Шацкие…Это очень печально. Но…

– Госпожа Шацкая стала некоей Московской Коломбой, вы про это?

– Образно, Сергей Петрович, но верно, без сомнения. И её сообщник в бегах. Вероятно, это именно он убил Могилу и Вирашевского. Правда, для Аглаи Дмитриевны всё не так печально- у врачей сомнения в вменяемости раненой. Скорее всего, наказание заменит лечение в психической больнице.

– Сигару, Аркадий Францевич?

– Не откажусь.

С серьёзным видом сидеть и пускать дым под потолок- занятие успокаивающее. Слышал Стабров и про кальян, но пока не удосужился испытать на себе восточное развлечение. Но всё это смешал внезапный звонок телефона. Собственно, этот аппарат звонит всегда внезапно и привыкнуть просто невозможно. Раздася голос дежурного:

– Сергей Петрович, к вам купец Мясоедов.

Ещё и Матиас Шандор. Семья Брянских

Господин купец пришёл не с пустыми руками, а с объёмистой корзинкой. Он осмотрел кабинет, и приветливо улыбнулся, увидев знакомого ему человека.

– Сергей Петрович! Я и к вам! До Рождества только сутки остались, так что не обессудьте, что к вам лично пожаловал!

– Лука Лукич! Послали бы посыльного, зачем самому? Но рад, очень вам рад! Ваши котлеты преотличные, Анна очень хвалила!

– Спасибо. Но я по другому делу, господин полицейский чиновник…

– Что произошло?

Мясоедов осмотрелся, осторожно поставил корзинку, присел, подобрав ноги под себя.

– Желаю признаться в убийствах, господин Стабров. Аглая Дмитриевна решительно не причём. Ну, почти. Я убил Терентия Могилу и Григория Вирашевского.

– Да зачем же? – вырвалось у Кошко.

– Был ряд причин, уважаемый Аркадий Францевич. Эти господа мне были должны три жизни, помимо денег, и теперь расплатились.

– Как же вы убили Терентия Могилу, скрывавшегося под фамилией Пантелеев? – изменившемся голосом начал Стабров.

– История долгая, но я пока говорю по делу. Он долго скрывался от меня, я искал несколько лет этого проходимца. Но вот, Аглая дала знать, что Могила в Москве.

***

Лавка стоила своих денег, но Лука ответственно занимался делом. Погреб со льдом для мяса вышел превосходным, вмещал несколько коровьих туш, и вышел отличный котлетный стеллаж. Он прогуливался в полутёмном помещении, проверяя работу. Всё вышло отлично, и температуру комната держала, как и обещали мастера. Теперь дело пошло… Пришлось потратится даже на телефон, но выбора не было, зато связь под рукой.

Он шёл по тротуару рядом с гостиницей, внимательно осматривая как можно проникнуть внутрь незамеченным, мимо привратника. Железная пожарная лестница вполне подходила. судя по всему. Брянский вспоминал первый звонок от Аглаи Дмитриевны:

– Я поняла, Лука. Я сниму номер рядом с Терентием. С половыми договорюсь, смогу тебе телефонировать.

– Будь осторожна, Аглая. Береги себя.

– Не беспокойся, мой милый. Всё будет хорошо.

Так и потянулись недели слежки. Лука видел людей, которые приходили к Могиле, теперь Пантелееву. Пять человек, появлялись в гостинице часто, и Аглая часто о этом говорила. В один из дней он попробовал залезть на второй этаж по железной лестнице, одевшись в наряд трубочиста. Обыватели и не поняли ничего. Но тот день, день мести, остался в памяти Луки навсегда.

Он стоял за прилавком, отдавая покупателям теперь ставшие знаменитыми котлеты, как прибежал разносчик.

– Лука Лукич! Вас к аппарату!

– Сейчас. Вот, всё готово. Приходите, вам всегда злесь рады, – говорил он покупателю.

– Обязательно. Приду самолично или пришлю кухарку.

Лука дождался, пока гость уйдёт, закрыл лавку, и побежал к телефону.

– Быстрее приезжай, окно я открыла, – прошептаа Аглая и повесила трубку.

Несколько минут отняло переодевание в униформу трубочиста, и поверх накинут тулуп. Вот и все сборы. Но про пистолет торговец не забыл, как и деньги на извозчика. Тройка понесла быстро, лихач старался во всю, и свои деньги, три рубля, он отработал честно. Лука, подобно чёрному муравью, просто влетел наверх, пошел по коридору, но пистолет остался в тулупе, брошенном у окна в коридоре.