Чемодан, револьвер и расческа

Дальше поехали в лавку на Таганскую улицу. Здесь было недалеко, и вот, полицейский чиновник уже зашёл в лавку под вывеской «Свежайшая говядина только у господина Копытова». Здесь тоже было неплохо, и даже стояли перед прилавком две служанки, как видно, посланные за провизией. За стеклом лежало лучшее мясо, поодаль- для варки супа, что похуже. За столом рядом мясник работал, разделывая и нарезая ломти говядины по заказу покупателей. Сам же владелец, как видно, стоял за прилавком, общаясь с гостями.

Ну, по виду это был типичный лавочник из газетных карикатур- рубашка с аляповатым рисунком, черный шерстяной жилет, шаровары, смазные сапоги и картуз. Ну, конечно, и белый фартук имелся.

Стабров дождался очереди, и вежливо, даже проникновенно произнёс:

– Здравствуйте. Я из полиции.

Подобной реакции, если честно, и не ожидал… Торговец уронил на пол двузубую вилку, которой цеплял мясо, присел, и чуть было не побежал, но был схвачен за воротник рубашки.

– Чего так занервничали…Я из сыскной полиции, – и Сергей Петрович предъявил жетон, – не арестовывать вас пришёл. А спросить о господине Пантелееве.

– Чего спросить?

– Того. Вы, господин Копытов, если вздумаете юлить, на Петровку быстро отправитесь. Собственно, там неплохо, на Петровке. И вам там понравится, я обещаю.

– Давайте переговорим в моём кабинете, – предложил торговец, пытаясь убрать трясущиеся руки за спину.

Место Копытова занял приказчик, а Стабров пошёл вслед владельцу лавки. Небольшая комнатка со столиком и табуретами- вот это собственно и было кабинетом. Полицейский присел напротив Копытова.

– Хочу узнать о ваших делах с покойным, – начал полицейский.

– Так торговля… Мясом торгуем. Дела неплохо идут, это точно. А закон не нарушаем, нет.

– Известны ли вам господа Ракитин, Онопко, Силантьев и Кузьмин?

– Не припоминаю, извините, – и он робко улыбнулся.

– Ну, может быть. Бывали вы на Каланчевской площади у Пантелеева?

– Нет, никогда. Фока Фёдорович , – Копытов произнёс имя Пантелеева, и запнулся, словно боялся перепутать имя, – приезжал ко мне, но никогда к себе не звал.

– Часто приезжал?

– Раз в две недели, не чаще.

– Вам нельзя покидать Москву, теперь вы останетесь под надзором. Будьте готовы, что вас могут вызвать на допрос на Петровку, в сыскную полицию.

Стабров вежливо попрощался и поехал домой, заботливо поддеривая пакет с котлетами. Кажется, день прошёл не зря.

Мюр и Мерелиз

Новый шикарный магазин засиял в Москве рядом с легендарным Кузнецким мостом, местом встреч и танственных свиданий, приютом шикарных портных и модисток . Здесь, где сто лет назад разбивались сердца русских аристократов и французские диссидентки играли умами и кошельками московских дворян. И сейчас здесь обитали модные дома, но господа шотландцы решили перехватить эстафету изменчивой моды и построили шикарный магазин, в котором продавалось Всё. Ну, кроме порочных страстей.

И вот, возок подъезжал к этому магазину в открытые врата которого заходили и выходили дамы и кавалеры Света и Полусвета но от этого не менее прекрасные, и удивляющие своими манерами, исключительно в хорошем смысле слова.

На мраморные ступени встали миниатюрные, но великолепно сшитые женские ботинки, а их обладательница держала за руку видного кавалера. Впрочем, и барышня, в премилой собольей шубке и цветастом павлопосадском платке была просто неповторима своей нездешней красотой. Дамы и кавалеры оборачивались, не в силах не глядеть на эту невероятную пару. Красавица, по всей вероятности, и по чуть скуластому лицу с крупными губами, татарка, и типичный русский богатырь, с плечами в косую сажень, эдакий московский Поддубный, в шапке боярке и сером пальто с бобровым воротником.

– Да мы же видели этого господина в Московском цирке, – зашептала милая девушка, шедшая рядом с своим кавалером.

– Дяденька, – подбежал к силачу юркий мальчуган, вырвавшийся из руки воспитательницы, и протянул мужчине, стоявшему рядом с азиатской красавицей, лошадиную подкову, – согните?

Мальчишка сделал до того уморительную рожицу, что посетитель магазина не мог отказаться, тем более что и девушка засмеялась, спрятав лицо за веер с драконами.

– Ну ладно, но только одну....

Он сжал правой рукой железную подкову, правда, лицо атлета, сделалось совершенно пунцовым, он держал ладонь так минуту или больше. Пальцы разжались, и публика увидела смятый маленький кусочек железа.

– И вы, здесь. – услышал силач такой знакомый голос,– Как обычно, всё превращаете в цирковое действо.

– Ну а вас то я не приглашал. И можете покинуть местто представления, тем более, билет вы не покупали, господин Гомельский.

– Здравствуйте и вы, господин Стабров! Мадемуазель, – журналист поклонился даме, – хотел бы вам представить мою жену, Эсфирь Аркадьевну.

Это была весьма видная дама, одетая дорого и со вкусом. Отличное пальто, изящная шляпка дополняли образ этой красавицы с глазами цвета ночи.

– Приятно познакомится, – и полицейский коснулся края шапки на голове, и – это моя гостья, Анна Аркадьевна, – назвал Стабров спутницу.