Человек-землетрясение

Этторе Лапарези и дон Эмилио встретили Боба и Чокки с не меньшим энтузиазмом, чем встречали бы украденную и возвращенную статую святого. Весь клан Лапарези провожал их в деревню, и поскольку Этторе был бургомистром, к тому же социалистом, он устроил праздник для друзей из Германии. Этторе пожертвовал барана, оплаченного потом Чокки в десятикратном размере, и зажарил его старым добрым разбойничьим способом на вертеле; густое темно-красное вино, вобравшее в себя сицилийское солнце, непрестанно ходило по кругу.

– Амичи, – сказал после праздника Этторе, когда дон Эмилио, пошатываясь, ушел, чтобы до полуночи успеть прочитать молитву у алтаря, – у меня есть новый мертвец.

– Вы: их прямо, как булочки, печете, – радостно откликнулся Чокки. – Где же?

– Опять в Примолано. На этот раз один из Фролини. Зять. Ввязался в старую историю – и бум, лежит. Выстрел в голову. Дуччи всегда были меткими стрелками. Но Фролини – жулье, требуют шестьдесят тысяч лир, Я уж все испробовал, но с ними невозможно договориться. Они говорят: покойник ростом метр восемьдесят, а Дуччи был метр шестьдесят. Чем длиннее, тем дороже… Вот такая компания эти Фролини. Трудно иметь с ними дело…

Чокки был готов заплатить и шестьдесят тысяч. Аргумент, который старый Фролини выдвинул на следующее утро в Примолано, звучал убедительно.

– Если я покупаю скот, я оплачиваю вес. Оплатите хотя бы размер, синьоры…

Мертвец был получен и положен в новый ящик с охлаждением от аккумулятора. Как и Дуччи, Фролини на прощание молились и безутешно рыдали… Потом Боб к Чокки поехали через всю Италию и Австрию назад, в Германию.

Последней остановкой перед Мюнхеном был Брегенц на Боденском озере. Они остановились в мотеле, поставили машину под своими окнами и, умирая от усталости, рухнули в постели. Чокки не забыл еще проверить систему охлаждения в ящике – она функционировала безупречно. Зять Фролини был хорошо заморожен, как американская индейка.

На следующее утро Боба разбудил вскрик. Чокки. Он стоял у окна и таращился вниз, на стоянку. Боб вздрогнул и выпрыгнул из кровати:

– Что случилось? Фролини ожил и сидит около ящика?

– Гораздо хуже. – Чокки отодвинул штору и показал рукой: – У нас угнали машину.

– Вот получат удовольствие, – сказал Боб и сел на кровать. – Хотел бы я на них посмотреть, когда они будут делить добычу.

Он громко засмеялся, что показалось Чокки весьма неуместным.

6

Петер Плетцке и Вилли Кауфман были, что называется, мелкими жуликами. Они вместе выросли, ходили: в один и тот же класс. вместе дважды оставались на второй год и, следуя привычному чувству солидарности, освоили одну и ту же профессию – стали слесарями.

Вскоре выяснилось, что это была хорошая и очень полезная профессия. Они научились вскрывать дверные замки, когда кто-нибудь терял ключ, приобрели сноровку в обращении с инструментами, и вскоре Плетцке и Кауфман – близнецы, как их называли в дружеском кругу, – стали специалистами в области бесшумного проникновения в чужие квартиры.

Но, с точки зрения больших профессионалов своей гильдии, они оставались мелкой рыбешкой. В то время как другие грабили банки, разворовывали супермаркеты или нападали на машины с инкассаторами, Петер и Вилли ограничивались вульгарными кражами со взломом, воровали драгоценности из спален, портмоне, сумки, транзисторные приемники и – прямо беда с ними! – картины, от которых им удавалось избавиться с большим трудом, потому как они ничего не понимали в искусстве и тащили мазню, вроде «Вечерняя заря на альпийском лугу» или «Воскресный отдых на море». Они получали за них несколько марок – и то лишь после долгих уговоров и торговли с перекупщиками, дружно отправлялись в трактир и пропивали свои с таким трудом заработанные деньги.

Их самой крупной операцией была кража со взломом в меховом магазине. Они этим страшно гордились, хотя «специалисты» хватались за головы и называли обоих полными идиотами. Местом своего грандиозного замысла они избрали Австрию, а точнее, Линц на Дунае. Ими были украдены двадцать шуб среднего качества. Владелец мехового магазина ликовал: он получил целую кучу денег от страховой компании за товар, который висел бы у него год или больше. При тогдашней экономической ситуации в Австрии меха не были предметом первой необходимости, как, к примеру, кастрюли, а кража лишила владельца всех забот.

А вот Плетцке и Кауфману пришлось, как цыганам, перебираться от одного укрывателя к другому, все время оставаясь в Австрии, потому что они не отваживались пересечь границу и оказаться в Германии с таким горячим товаром. Наконец в Зальцбурге им попался торговец, купивший у них все двадцать шуб за смехотворно низкую цену.

– Вам бы машины угонять! – дружески посоветовал он им. – На машине еще можно что-то заработать. Не здесь, в Австрии, а в Германии. У меня там есть компаньон, он у вас возьмет любую тачку. В Зальцбурге сунули под мышку, в Розенхайме сплавили… ничего нет проще! Я вам дам адресок…