Человек с яйцом. Жизнь и мнения Александра Проханова

Второй номер был почти целиком «афганским», гарнирующим повесть главного редактора «Знак девы». С третьего Проханов затевает раздел «Атлас идеологий» — жанр, который через десять лет в глянцевых журналах будет называться «гид»: «очертить ландшафт нашего бурного полифонического общества… молодая поросль, под которой — особая экология». Он хочет продемонстрировать, что под советским куполом находилось множество воззрений — «неосоциализм, русская идея, еврейская версия, централисты, технократы, утописты, шаманы, экологисты» и другие — сформулировать эти идеологии, показать, как они выглядят в позднесоветском контексте, привлечь для интерпретаций этих идеологий их носителей. Одна из «идеологий» называлась «Оборонное сознание», для ее объяснения печатался диалог главного редактора с О. Баклановым — о конверсии, разоружении, военных проектах позднего СССР. Еще здесь есть интервью Проханова с Варенниковым, интервью с «концептуалистом» О. Трезом — «исследование социальных проблем, взгляд на текущий в СССР процесс чрезвычайно жесткий, я бы сказал, катастрофический». Дугину Проханов предложил напечатать статью «Конец пролетарской эры», где тот излагал «традиционалистские» соображения относительно сроков окончания советского периода. Дугин уверяет, что в 1989 году эта статья не могла пройти нигде ни при каких условиях. Александр Андреевич, опубликовавший ее, поразил молодого эзотерика: «это был жест по тем временам немыслимой дерзости». Позднее в «СоЛи» была напечатана статья Дугина «Континент Россия».

Рассматривая журнал — по дизайну, кстати, нагло содранный с «Иностранки» — 15 лет спустя, можно сказать, что Проханову удалось сделать очень приличное издание: тут были важные романы («Раскол» Личутина), эффектно спроектированный раздел «Атлас идеологий», адекватные ситуации антологии современного рассказа, яркая критика. Очевидно, что «СоЛи» была не чем иным, как первой версией газеты «Завтра»; тем интереснее обнаруживать здесь имена людей, не вполне ассоциирующихся с красно-коричневым дискурсом. В № 4 видим статью Дины Годер об альтернативном театре, в № 7 — заметку Михаила Трофименкова про параллельное кино (где, в частности, привет Пелевину, заканчивающему в тот момент Литинститут, упоминается группа «Чепаев», гибрид Че и Чапаева. «Приняв фильм братьев Васильевых „Чапаев“ за каталог фантомов советского коллективного бессознательного, они стараются найти адекватное воплощение мифам тоталитарной эпохи»), тут же — размышления будущего главреда «Нового мира» А. Василевского, в № 12 — главреда «Знамени» С. Чупринина. «СоЛи» производит впечатление, в смысле формы и интонации, не столько перестроечного, сколько авангардного журнала, в нем не чувствуется либерального угара, не зря Проханов где-то уже тогда замечает: «впору создавать „Атлас ошибок перестройки“».

В какой-то момент, однако ж, он охладевает к «СоЛи» — мутировавшие комары профессора Яблокова к тому времени обнаглели окончательно, и бить их проще было гибкой газетой, а не литературным толстяком с трехмесячным издательским циклом. К тому же тормозилось финансирование, разваливались распространительские структуры для иностранных изданий; неудивительно, что в 1991-м, года через полтора после призвания туда Проханова, «СоЛи» благополучно загнулась.

Затея возглавить писательскую организацию не оставляла его: ему было интересно поиграть и в эти игры тоже, иметь в своем резюме, среди прочих, еще и пункт «советский вельможа». Вошедший в 1985-м в состав правления СП РСФСР и уже весной 1987-го подумывавший о том, чтобы стать первым секретарем московской писательской организации, он в конце

1990 года пробует выдвинуть свою кандидатуру на пост первого секретаря «бондаревского» — его возглавлял Юрий Бондарев — СП РСФСР. Но и тут его переиграли. Сам он рассказывает о том, как «завяз в чужой интриге», крайне неохотно, расплывчато, по-чичиковски — «пострадал на службе за правду»: «меня окружили вниманием… потом возникли силы… раскол… Распутин меня обманул; Распутин был секретарем Союза, сначала он оказывал мне поддержку: „да, да“, а потом в последний момент переговоры… „нет, нет“». «Мы сидели день, ночь, уговаривали, предложили мне, обещали поддержку мне… Такое вероломство… Утром я пришел на съезд, думая, что все решено, а на самом деле вклинилась другая интрига… меня провалили там… Если бы я шел один, собрал бы все необходимые голоса. А тут вбросили другого человека, который расколол мой фланг, оттянул на себя часть голосов…» Словом, замом Бондарева стал прозаик Б. Романов, а Проханов остался на бобах. Более того, перед ним была поставлена альтернатива — делать новую газету или оставаться главредом «СоЛи». Проханов сдает журнал.