Человечики

– Ну, Бог с ним. Чего нам теперь делать?

Я долго глядел на них, пытаясь вымучить в себе выбор. Должен ли я рассказать им, сказать правду о том мире, в котором только что побывал. Молчи я, мы и дальше останемся вместе, идущими неизвестно куда. Путь этот теперь уже наверняка потерян, размыт, будто акварель под дождем. Но есть еще правда и тогда как знать, что случится. Самое главное в этом выборе то, что я так и не понял тот мир, но раз уж он есть – это что-то да значит. Если я расскажу Бобу о другом мире, он может уйти, исчезнуть как придуманный в моем подсознании. Если только он не настоящий, так непременно случится. Можно обманывать себя долго, но теперь от выбора уже не деться. Это ведь мой мир, стоит это признать. Я ведь никогда не прощу себе сделанного Боба. Он почти такой, но если это не он, с ним нельзя так. Нельзя просто взять и назвать нового плюшевого мишку именем старого медведя, пусть даже он и похож. Пусть даже и купил ты его только поэтому. Пусть тот останется в памяти, но с ним так нельзя. Странно может так думать о друге, сравнивая его с медведем, но думаю, он бы понял, если б слышал.

– Пройдемся немного. Решишь позже, – предложил Боб.

А я признаться уже и забыл вопрос. Вскоре я вспомнил или логика навела меня, но с начала моей прежней мысли как будто прошла ни одна минута.

Потихоньку мы тронулись в путь, самым подрывным оказался, как всегда, мистер Вульф. Он побежал очень быстро, вернулся, когда мы отстали и высоко подпрыгнул. Так что мы оба сначала даже испугались, а после долго смеялись и просили повторить фокус.

Вернувшись в город, нас, как и прежде, ожидало нечто новое. Выбирая новый путь, мне в голову приютилась мысль. Сейчас нужно решить, иначе любой выбор уже будет не верным. Мы проходили витрины и лавки. Я видел их все, наверное, прежде, какие-нибудь маленькие тараканы уносили их по дальним углам, прятали подальше, чтобы сейчас показать.

– Шарлатаны, – тихонько буркнул я.

–Кто? – спросил Боб.

–Не знаю. Но должно быть они правы.

Мы остановились. Боб бросил недоуменный взгляд в мою сторону. Затем он сказал:

– Ладно.

Мы пошли дальше. Шли, болтая о всякой чепухе. Например, зачем тут столько машин, если на них ни кто не ездит, зачем стоят банкоматы, если все бесплатно. Когда речь зашла о том, не войти ли нам куда-нибудь из любопытства, я начал свой рассказ.

–Эта ночь неспроста была долгой. Я был в одном совершенно невероятном месте, вовсе не рядом когда вы спали. То место я бы, наверное, не смог бы описать так, чтобы ты понял. Если б не одно «но», ты и сам его видел, лишь только не глазами. Это мир, которым ты грезишь, свобода, которую ты всегда хотел. Но может тем оно и ужасно, что мы так любим эти прозрачные грани. Никогда не знаешь, когда он кончится. Как на стеклянной доске, что висит над пропастью. Всегда хочется дойти до конца. Если ты захочешь, я расскажу больше, и ты сам отправишься туда. Свой выбор я уже сделал. Я рассказал. Я делаю это явно не из эгоизма, но и не ради дружбы, а просто для тебя. Теперь выбирать тебе, и единственное что я хочу, не делать тебя заложником моего существования.

Глядя на него, я не знал как мне повести себя дальше. Нужно было сделать так, что бы выбор остался именно его решением. Мне жутко не хочется прощаться, и я готов был уже пойти с ним. Но так нельзя, иначе, что бы я изменил.

– Прав ты или нет, рассказав мне все это? Но я говорю тебе, спасибо. В нашем мире нет совпадений на такой случай. Раз уж так, выбор сделан. Прости меня. Я уйду, но прощаться не стану. Я не позволю себе забыть тебя. Это уж точно, – улыбка легла на уста Боба. – Ведь так и было.

Дуб стоял уже совсем близко. Засыпай мой вечный друг и просыпайся скорее. Я прощался с Бобом который ушел уже давно и от того мне не стало легче.

Возвращайся скорее, как только придешь

Не станет трава зеленее, ей не соврешь

Пройди до краев, взмывая на грани

В иллюзии снов, и чьей-то нирване

Блуждай по свету в зефирах морей

Берегись открытых у неба дверей

В синем небе без лунной долины

Где без света рисуют картины

Ночь мигом не вынесла звезды, и не покрыла глубокой синевой тучное небо. Как и прежде, здесь вечная дымка парящих над землей облаков и непрерывно меняющийся пейзаж домов, скверов, снова домов, бакалей и по кругу, заново, заново. Наши шаги с каждым разом набирали вес и гулко отдавались через камни мостовой. Мистер Вульф, где-то плелся у меня за спиной. Я обернулся, присел на корточки, потрепал его ухо, и хотел было, что-то сказать, но тут же осекся. Думаю, он меня и так понимал. Какое-то время мы еще посмотрели на небо, и снова тронулись в путь. Едва мы успели выйти из сквера, как увидели небольшой дворик трехэтажных домов. И поскольку другого пути, кроме обратного не было, мы двинулись прямо через него. Проходя арку, мистер Вульф обошел меня и резво побежал к двери небольшого подвальчика. На черной двери красовалась надпись красного цвета, от которой мне уже становилось не по себе. – «Королева роз», – я посмотрел на пса и сразу же поймал его взгляд на себе.