Чего хотят…

— Витя, тебе плохо? — обеспокоенно воскликнула Алина Васильевна и, отодвинув усатого в сторону, подскочила ко мне. А я не мог ничего сказать, слова застревали в горле, голова дико кружилась.

И столько мыслей вокруг, словно кто-то открыл все краны. Прекратите… Прекратите! Стойте! Последнее я выкрикнул с такой силой и отчаянием, что эхо заскакало по всему коридору. И в тот момент я все понял.

* * *

Любить так долго. Так сильно. Так страстно. И так безответно.

Мы учились в одном классе с самого первого дня. Еще на линейке он привлек мое внимание. Он не был рослым, но из-за осанки казался выше всех остальных. Его волосы так блестели на солнце, что просто дух захватило. В тот момент мне бы очень хотелось, чтобы нас посадили за одну парту, но, к сожалению, этого не произошло, и мы оказались в разных рядах. Но у меня была возможность наблюдать за ним издалека, ловить каждое движение. Даже иногда после уроков я тайком провожала его до дома, следуя по пятам.

В средней школе мне стало понятно, что это любовь. А в старшей — появилось решение завоевать его сердце и сделать моим навсегда.

Мой. Только мой! И если он не будет моим, то ничьим не будет!

* * *

— Да кто-нибудь остановит его или нет? — чуть ли не взвыл я на весь коридор.

Все испуганно замерли. Но Тимур ожил первым и, покрепче перехватив принтер, пустился по коридору в сторону выхода, ведущего на лестницу.

Следующим в себя пришел Анатолий Викторович. С небывалой ловкостью и быстротой он обогнул нас и ринулся за убегающим охранником. Вслед за ними припустил и Денис, а после и усатый полицейский. Ветров не зря считался у нас самым лучшим бегуном еще со школьных годов и не просто так побеждал в городских соревнованиях. Обогнав замдекана, он долетел до Тимура, тащившего приличный груз. Догнав охранника, парень схватил его за край куртки, а потом и за плечи, резко дернув на себя. Тимур, не сумев вырваться и удержать равновесие, грохнулся на пол, роняя принтер. Тут подоспели и Анатолий Викторович вместе с усачом, а из кабинета, тяжело охая, к ним уже спешила декан.

От представшей картины челюсти всех присутствующих чуть не оказались на полу. От удара небольшой хрупкий принтер разлетелся на части. И под черным пустым картриджем белел… раскрывшийся толстый конверт, из которого торчали красно-коричневые купюры. Все так и стояли, не зная, как реагировать. Но это было ошибкой, потому что держать надо было не только охранника.

— Стой! — воскликнул я, собираясь с последними силами и подлетая к Ире, которая собиралась выскользнуть из кабинета под шумок. Я успел схватить ее за край шелковой кофты и потянуть на себя. Послышался треск разрываемой материи. Не удержавшись, секретарша качнулась назад, едва восстанавливая равновесие на каблуках.

— Пусти, крысеныш! — мою щеку обожгло резкой болью от нанесенной пощечины.

Следующий удар пришелся в живот. Я согнулся, выпуская из рук девушку. Она вновь бросилась к выходу, но Алина Васильевна, как кошка, вцепилась в ее светлые накрученные локоны. Между женщинами завязалась борьба, и поверьте, такого мне видеть еще не доводилось и, видимо, не придется. Ира, как сумасшедшая, старалась вырваться, но мама Ветрова держала ее мертвой хваткой.

— Ах ты дрянь!

— Тварь!

В кабинет, привлеченный шумом, вошел тот самый полицейский, что дежурил у двери. Он бросился разнимать дерущихся. Пытаясь воспользоваться возникшей заминкой и растерянностью мужчины, Ирочка внезапно прыгнула на подоконник, раскрывая настежь окно, но я, бросившись вперед, ухватил ее за руку, не давая спрыгнуть. Чего еще удумала, птичкой себя возомнила? Тут же можно и ноги переломать, если не хуже. Однако я снова получил сильный пинок в живот, от чего разжал ладонь и упал на пол.

Тут уж полицейский сам стащил брыкающуюся девицу, крепко сжимая ее запястья за спиной. Она пыталась лягнуть и его, но это ей никак не удавалось. Тем временем до кабинета добралась остальная компания, которую замыкал усатый лейтенант, ведя перед собой заключенного в наручники Тимура.

— Идиот! — истерически вопила секретарша. — Кретин! Ничего тебе доверить нельзя! Ненавижу! Если бы не ты, то все бы получилось!

Охранник ничего не отвечал и невидящими глазами смотрел на пол. А Ира билась в истерике, гневно брызжа слюной и покрывая всех отборным матом.