Чего хотят…

— Ирочка… Тимур… Я… Я ничего не понимаю, — лепетала Любовь Михайловна, переводя взгляд с одного на другую. Остальные, казалось, тоже не верили в реальность происходящего. Меньше чем за пять минут пропавший конверт был найден, а два человека были пойманы за попыткой скрыться. И теперь несколько пар удивленных глаз смотрели прямо на меня. Хм, а что сразу я-то? Ну да, это я закричал, чтобы охранника остановили. И Анатолий Викторович же сразу все понял и поверил! Значит, он неплохой человек. По крайней мере, сегодня.

— Ну… что тут непонятного? — пробормотал я, при помощи Дениса поднимаясь на ноги. — Эти двое сговорились украсть деньги.

— Но… но зачем, Ирочка? — все еще не понимала мама Люба.

— Заткнись, старая корова, это все наглая ложь, — сплюнула блондинка, переставая вырываться. А потом гневно отвернулась.

— Ничего, в участке они нам все расскажут, — пообещал усатый.

Ира огрызнулась крайне нецензурно.

— Ирина, перестань, — обратился к ней Анатолий Викторович. Как он ни старался это скрыть, но он тоже был поражен произошедшим. — Тебе будет лучше, если ты обо всем расскажешь. Ты же сама только что пыталась бежать. Или сделать еще что похуже.

— Да пошел ты… сам знаешь куда, — лицо девушки вмиг изменилось. Гневная фурия тут же исчезла, губы задрожали, а голубые глаза наполнились слезами. — Это все из-за тебя… Из-за тебя!

— А при чем тут Анатолий Викторович? — спросил Денис, придерживая меня за плечи. Девушка молчала, а ее плечи мелко дрожали.

— Она любит его еще со школы, — раздался голос Тимура.

— Заткнись, — прошипела секретарша.

— Отстань, это давно не секрет.

— Я ничего не понимаю! — в сердцах воскликнула мама Люба. — Объясните же мне, что происходит!

Ира уже поняла, что совершила большую глупость, попытавшись сразу бежать.

— В конечном счете ты ведь хотела спихнуть всю вину на Тимура или Анатолия Викторовича, — выдавил я, в то время как у меня перед глазами все плыло.

— Они хотели подставить… меня? — удивился заместитель декана. — Но ведь мы с Тимуром всегда нормально общались…

— Да, тебя, мерзкий пидорас! — охранник взорвался так, что пришлось лейтенанту скрутить его посильнее. — Сколько лет ты издевался над ее чувствами?! Сколько ты еще собирался ее мучить?!

— Замолкни, урод, не смей его так называть! — дернулась Ирина, уже не сдерживая слез, которые ручейками стекали по ее щекам, смазывая тушь. — Да! Он должен быть только моим и больше ничьим, поняли! И если бы он не согласился после этого быть моим, то гнил бы в тюрьме, но у него была бы только я!

Анатолий Викторович сурово поджал губы, а потом вышел из кабинета. Ирина громко зарыдала. Не нужна была телепатия, чтобы понять чувства замдекана — не каждый день тебя так больно предают. Если с Ирой он еще обходился холодно и обуславливалось это только желанием не давать настойчивой девушке лишних надежд, то насчет Тимура он оказался жестоко обманут. Все их приятельские отношения оказались ложью.

— Думаю, Ирина довольно хорошо разбирается в компьютерах, — сказал я. — Возможно, она даже могла смастерить фальшивую видеозапись, а потом шантажировать возлюбленного. Но пока главной задачей было просто подбросить деньги в кабинет замдекана и дать полиции наводку. В кабинет довольно сложно попасть без ключа, поэтому нужно было навести суету, связанную с подозрением студента на фоне переоборудования корпуса.

— Но откуда она знала, что мы с Анатолием Викторовичем придем в кабинет декана на той перемене? — спросил Денис. — Для этого нужно было предвидеть драку.

— Все намного проще, — собирался пояснить я, хотя и чувствовал, как поток чужих мысленных откровений все больше лишает меня сил. — Ее можно было организовать. Фамилия Тимура — Мазулин. Коля — его младший брат.

— Да, я попросил Коляна спровоцировать драку. Но он ничего не знает об ограблении. И вообще, — Тимур поднял голову, глаза его светились яростью и решимостью, — это я спланировал все. Ира тут играла незначительную роль. Это я спрятал деньги в старом принтере, я пытался вынести их из здания. Вины Иры тут нет, во всем виноват только я! Слышите?! Я!

— Почему он ее защищает? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросила Алина Васильевна. — Зачем он ей помогал, был соучастником? Какая ему от этого польза?

— Не только Ира может любить… долго, преданно… и безответно… — пробормотал я, оседая на пол. А потом потерял сознание.

* * *

Когда я очнулся, в голове гудел потревоженный улей. В чем дело? Какое-то ощущение дежавю, ведь снова наблюдаю не свой потолок. Я перевернулся на бок и чуть было не столкнулся нос к носу с Ветровым.

Тот широко распахнул темные глаза и отпрянул, упав на задницу.

— Уже очнулся? — Денис слегка покраснел и потер поясницу. — Как себя чувствуешь?