Чего хотят демоны

Но зато место будет и для богомола, и для аквариума с рыбками и лягушкой, можно даже и кошке угол найти. Из тех, которые специальной породы, адаптированной к невесомости.

Ну а семья?

Василь Арапов дёргает плечами. Придёт и для семьи время. Главное сейчас – будущее обеспечить, подвести под независимость крепкий и устойчивый фундамент.

Пусть даже такой, который мчится по своей орбите в чёрно-звёздных небесах, в просторах невостребованных сокровищ.

ЖЁСТКИЕ КРЫЛЬЯ

Двое специалистов патентного ведомства рассматривали разостланные на полу кабинета чертежи, обмениваясь короткими репликами. Оба выглядели уныло.

– Всё продумал наш гений...– произнёс старший по возрасту эксперт, имея в виду изобретателя, приславшего не просто подробную, а чуть ли не художественно оформленную документацию.

– Объёмный проект...– согласился младший по возрасту специалист.

– ...которому грош цена! – взъярился его коллега.– Совершенно лишнее и бесполезное умотворение!

Служащие патентного ведомства замолчали, шаря глазами по чертежам, схемам и пояснительным рисункам, пестревшим среди колонок убористого аккуратного текста. Да, проект блестящий. Одна малость портила настроение – нужен он был как щуке спички. Дикий разгул воображения. Фантазия без тормозов. Труд, выброшенный на ветер.

Молчание прервал вошедший в помещение начальник.

– Чего нового на сегодня, орлы? – бодро спросил он.

– Жёсткие крылья,– пробурчал тот эксперт, что помоложе, и отодвинулся, пускай шеф сам полюбуются.

– Как это – жёсткие? – слегка опешил начальник патентного ведомства.

– Неподвижные,– пояснил коллега постарше.– Проект машины с жёстко закрепленными крыльями. Движок типа пропеллера. Чёрт-те что... Вон там лист первый, всё описано...

Начальник сосредоточился на крупных буквах первого листа:

«Аппарат машинного полёта – выше, быстрее, дальше!»

– В скобках «са-мо-лёт»! – съехидничал молодой и крякнул горестно. – Загнул наш изобретатель. Беда...

– Это, часом, не Многознай Щебетало придумал? – вскользь спросил шеф.

– Он самый. Гордость технической мысли. Многознай Зоркович Щебетало, посёлок Высокобережный, область Озёрная. Такой светлый ум был. Оплошал. Полный бред выдал.

– Ну и ну...– покивал начальник,– Бред-то бред... но как всё оформил, ты погляди! Всё расписал, всё предусмотрел. Шедевр. Ну и ну...

– Вот именно! – чуть не плача, заметил специалист постарше.– Всё расписал! Саму машину самолётную – раз. Черновик программы как обучать пилотов – это два. Ещё и про наземный персонал. Метеорологи. Механики. Эскиз аэродрома...

– Аэро... чего?

– Аэродром. Самолёту разбег надобен, без разбега не полетит. И для приземления – тоже. Сигнальщики с флажками предусмотрены – руководить взлётом и посадкой. Строителей расчёт сделан – раз построить аэродром, а потом с ним нянчиться, в исправном состоянии блюсти, чтобы не наломать дров и не покалечить кого...

– А двигатель, смотрю, толковый,– отметил начальник, изучая цепким оком чертежи и расчёты.

– Разумеется, всё же это Щебетало, а не кто-ни- будь! Вот, даже описал и нарисовал спиртоварни. Двигатель работает на алкоголе. Внутреннее сгорание, так назвал. Шуму от него, наверное, сорочьего...

– Мать честная...

– Вот именно, мать честная. Он тут, во-первых, предлагает рабочих оторвать от коммунального строительства и бросить их на сооружение аэродромов и спиртоварных фабрик. Кто их кормить будет?.. Во-вторых – надзирать и ремонтировать аэродромы да вкалывать на топливном производстве. Третья «мать честная» – спирт гнать легче из винограда и фруктозы. Ну ладно, коршун с ними, с фруктами, но вдруг появятся злоупотребления спиртом? Какой-ни- будь дурак попробует и... А самое главное – машина с нелепыми жесткими крыльями не может летать надёжно и безопасно при плохой погоде, то есть когда как раз-то может и пригодиться, если вообще нужна, кроме как мозги тренировать всякую чушь конструировать! Просто ума не приложу, что сказать, начальник Воронский.

– А Многознай,– вмешался эксперт помладше,– парень во какой! Лучший механик! Государственного значения специалист! У него две дюжины полезных изобретений, таких полезных да своевременных! Как те же самые призматические очки прямого объёмного зрения. И вдруг... такая ерунда. Напрасно время потерял.

– Мы тут бьёмся хоть чегошеньки найти нужного! – подхватил старший,– Обидно за светлый ум. изобретателя, шеф! И так смотрели, и эдак – самолёт порождает больше проблем, чем решает. А у меня сердце болит поставить на осинобумаги печать «ОТВЕРГАЕТСЯ», и дело с концом! Потому как Многознай правда отличный парень! Не поймёт, расстроится. Захандрит. У гениев души нежные. Талант угробим. Скажи нам, Ворон Воронович, надоумь, как хлопцу отказать поделикатнее?

Начальник нахохлился:

– Понимаю тебя, коллега Совин, но ты всё чересчур уж лично... нервы не бережёшь, здоровье портишь. .. Так, так. Значит, опять мне думать, так, что ли?

Оба эксперта горестно кивнули.

– Так-так...– крякнул Воронский.– Так-так,– повторил задумчиво.– Гм. Так... та-а-а-ак,– проворковал неожиданно оживлённо и добавил снисходительно: – Так-так!