Чавивафа

— Я Тембез, купец из Аинанги, со мной мой помощник, — из-под машины вылез немолодой и невысокий, почти старик с сухими узкими руками и яркими крупными глазами на подвижном лице, — Едем в Гувумангу, в Живекижу, центр Дамудуньи, закупаться. Вот, прострелили нам колесо, пришлось остановиться. Если бы не вы, то это был бы наш последний день под этим Солнцем… Если нам по пути, с удовольствием, продолжили бы путь вместе. Защиты у нас нет, зато есть деньги.

— Пристраивайтесь, попутчики. Запаска есть? — Из-за спины Чечеманги игриво смотрела на хитрое лицо старого торгована подошедшая Шаука, — Мы через Рембобуш поедем, это по пути.

— Да, есть запаска, спасибо, мадам! — Купец, смуглый, явно из мотогизов, уже улыбался широченным своим ртом, как на базаре, — еще есть свежие персики, нежные сливы и прекрасное вино! Будем счастливы разделить их с Вами и Вашими спутниками на привалах по дороге!

Часть 1 Несвежие трупы. Глава 3. Убийство в Цитадели

Полуденное солнце жарило из зенита, двое в алых набедренных повязках с голым торсом и пышными стоячими прическами ходили кругами напротив друг друга, примеряясь длинными широкими мечами. Смотрели исподлобья, сжав челюсти, злыми глазами, напрягали бицепсы и грудь так что ходили под смуглой кожей бугры, смазанные кровью высокие пучки волос покачивались в такт шагам, солнечные блики скользили по бледным лезвиям мечей.

Дуэлянты так шипели друг на друга уже пару минут, не рискуя броситься в атаку первым, — можно было уже успеть их разнять. Но публика стояла молча вокруг и бездействовала, напряженно ловя каждое движение поединщиков. Девушки возбужденно пялились на полуобнаженные атлетичные юные тела, игравшие хорошо прокаченными мышцами. Парни дергали губами и стреляли глазами, небось уже сделали ставки, кто победит. Мужчины и женщины по старше прикидывали чем обернется успех того или иного придворного забияки с точки зрения баланса сил кланов и семей.

Тот что покрепче и пониже ростом внезапно рванулся вперед и сделал выпад мечом, метя сталью в живот тому что повыше и постройней. Тот отшагнул вовремя назад, отмахнул своим мечом меч нападавшего далеко в сторону и левой, широко размахнувшись всадил крепышу в бок пониже ребер кинжал. Раненый согнулся и попятился, волоча меч, закрываясь выставленной вперед свободной рукой. Длинный в прыжке долбанул его ногой в лоб, свалив на гранитную плитку, которой была вымощена эта площадка в саду у водопадика. Высоко подняв меч, вертикально вниз со всей дури воткнул его врагу в живот и провернул. Поверженный орал так что звенело в ушах. Кровь фонтанировала вверх небось на метр, забрызгивая грудь и лицо победителя продолжавшего ворочать клинком в брюхе умиравшего, выворачивая кишки на гранит.

Одни дамочки падали в обморок, другие смотрели не отрываясь и не дыша на агонизировавшее тело. Мужики сопели или ругались. Погибавший хрипел пуская кровь изо рта и дергая конвульсивно ногами. Убийца тяжко дыша стоял в паре метров, смотрел на врага с отрешенным удивлением.

С противоположной, возвышенной стороны ручья, невидимая с площадки ставшей местом дуэли, из-за розовых благоухавших кустов следила за поединком Саута. Дождавшись результата, скривила губы и обернулась к советнику — Красавчика этого сдай прокурору за убийство. Всех, кто смотрел, оформи как пособников.

Прошли вдвоем с полсотни метров по узкой дорожке между густых прохладных розовых кустов к дороге, где на обочине ждали слуги с закрытым паланкином. Поехали прочь из сада поднимаясь неспеша по петлявшей дороге все выше к дворцу. Царица Саута глядела через щелочку в покрывале на окне на нечастых прохожих, вспоминая кого как зовут и прикидывая по каким таким делам тот или другой придворный прется в жаркий час субботы. Большинство возвращались явно с ночных гулянок с трудом неся свои гудящие головы на плечах и жадно двигая кадыками на пересохших глотках. Не известно еще, кто хуже, думала хозяйка Цитадели. Эти бездельники, прожигающие жизнь и казенные деньги в однообразных и безобразных увеселениях и оргиях. Или те пафосные придурки, что вспарывают друг дружке животы из-за дутой чести семьи или клана. В любом случае тот крепыш, что развалил сейчас свои кишки на площадке у водопада — по факту уже самый бесполезный. У остальных еще есть хотя бы время. А время это все таки какая-то вероятность пользы.

Минуя Площадь Короны, которая широкая и открытая, слуги принесли паланкин к заднему двору главного корпуса царской резиденции. Хоть это и Цитадель — царский дворцовый комплекс, средоточие власти великой империи Гувуманга. Но легковых автомобилей тут всего не больше трех десятков, сразу видно кто едет. Паланкин советника гораздо больше подходил царице для таких скрытых объездов своих владений. Накинув вуаль, Саута вышла и быстрым шагом скрылась за колоннами, поднялась к себе в покои, мило кивая встречным придворным и слугам.