Чаткальский тигр

После полудня Файзулла Ахмедович уже был в Ташкенте. До дому оставалось совсем близко, когда у самого центра города их машину остановили. Погруженный в невеселые мысли, Файзулла Ахмедович не сразу заметил, что по краям улицы стоит множество народу. Люди держат в руках флажки, шары и букеты цветов. Как выяснилось, ташкентцы вышли встречать какого-то высокопоставленного гостя из дружественной страны и заполнили тротуары вдоль всего проспекта. Файзулле Ахмедовичу ничего не оставалось делать, как разрешить привезшему его шоферу уехать обратно. Подумав, что до дому тут рукой подать и он дойдет пешком, Файзулла Ахмедович пробрался сквозь толпу людей и направился в сторону выходящей на этот проспект неширокой улицы. Однако его остановил молодой милиционер с тоненькими щегольскими усиками.

— Здесь нельзя! Вам придется обойти, гражданин! — сказал он строго.

— Пропустите меня. Я пожилой человек… Тут недалеко живу, — попросил Музаффаров.

— Сказано вам — идите в обход!

— Я себя плохо чувствую, укаджан. Пропустите…

— Не имею права!

— Послушайте же…

— Мне некогда выслушивать каждого. Не мешайте работать, гражданин!

— Я, я… академик Музаффаров, вот мое удостоверение! — сказал Файзулла Ахмедович, роясь в нагрудном кармане и озираясь по сторонам. Он испытал жгучий стыд, внезапно позволив себе эту легкомысленную выходку, достойную юнца. Но сновавшие вокруг люди, к счастью, не замечали их препирательства, и он опять обратился к щеголеватому милиционеру: — Мне нужно срочно домой…

— У нас полно академиков. Если пропускать каждого, порядка не будет! Гражданин, пройдите назад!

«Эх, какой же я глупец! — отходя, подумал Файзулла Ахмедович, терзаясь из-за того, что упомянул слово «академик». — На седьмом десятке лет — и такое мальчишество! Тьфу ты… Стоило ли горячиться, когда с минуты на минуту проедут машины и можно будет свободно пройти…» Но, вспомнив через некоторое время, с каким нетерпением, должно быть, его ожидают дома, он опять решительно направился к группе милиционеров. Того щеголеватого с тоненькими усиками тут не было. Неожиданно к Файзулле Ахмедовичу обратился полноватый, пышущий здоровьем сержант.

— Салам, домулла! Вы тоже вышли встречать гостей? — спросил он.

— Устал я… Старость… — растерянно сказал Музаффаров, силясь улыбнуться, но вместо улыбки на его побледневшем лице появилась лишь жалкая гримаса.

— Может, вас подвезти на мотоцикле? — предложил сержант, заметив, что Файзулла Ахмедович не совсем здоров.

— Благодарю. Я дойду, тут недалеко…

— Тогда я провожу вас, если позволите…

И Файзулла Ахмедович с помощью этого славного человека благополучно добрался домой. Но как ни просил он сержанта зайти на минутку и выпить пиалушку чаю, тот отказался, сославшись на службу.

Мархаматхон встретила мужа на пороге и тут же запричитала, словно в доме покойник.

— Уймись ты! — строго сказал ей Файзулла Ахмедович, который все еще был не в себе после пререканий с щеголеватым милиционером. — Пусть упекут твоего сынка на край света — и пальцем не пошевельну! Может, ты, по крайней мере, перестанешь таскаться с котомками! Наверно, от твоих харчей он разжирел как боров!..

— Ой, отец, как вы можете так о собственном дитяти? — сквозь слезы пролепетала Мархаматхон. — Лучше возьмите нож и убейте меня.

— Твой сын сведет в могилу нас обоих!

— Умоляю вас, похлопочите, чтобы его оставили здесь!

— Мало мне позора! Теперь я должен еще и обзванивать людей, рассказывать им, каков у меня сыночек. Нет уж, увольте!..

Музаффаров, дрыгнув ногой, скинул в сердцах один туфель, потом другой, порывисто распахнул дверь и ушел в свою комнату. Мархаматхон последовала за ним, придерживая у глаз влажный конец косынки, свисающей с головы.

— Оказывается, у вас еще есть верные друзья, отец. Сами предлагают свои услуги, — робко заметила она. — Только согласия вашего ждут…

— Кто это? — резко обернулся Файзулла Ахмедович.

— Сегодня утром приходил. Сказал, если вам самому неудобно бегать и хлопотать, он может взять это на себя. Недаром говорят: друзья познаются в беде…

— Кто это? — снова спросил Файзулла Ахмедович более громким голосом.

— Сказал, с вами работает. Сапчабашев…

— А-а, — протянул Файзулла Ахмедович. — Небось и цену своим хлопотам определил?

— Ну как вы можете так о хороших людях? Придется только кой-кого отблагодарить…

— Что же он, прохиндей, не пришел в мой кабинет и не сказал мне об этом?

— Сетовал, что вы очень нервный. Просил, чтобы я уговорила и подготовила вас. Говорит, у него есть друзья, которые могут помочь…

— С тех пор, как этот подлец появился в Чарваке, там покою не стало!

— Вы лучше о сыне подумайте. Он в тюрьме! С убийцами, ворами! Рядом с такими он пропадет, наш мальчик!.. — всхлипнула Мархаматхон.

Музаффаров поддернул на коленях брюки и опустился на подстилку. Понимая, что жене и так тяжело, сказал тихо, примиряюще:

— Принеси чаю. Горит внутри…

Мархаматхон вышла, утирая слезы.