Часы

Дела на Петьку поднавалили - вздохнуть нельзя. Туда-сюда, налево-направо, - мало ли дел в интернатском хозяйстве?

Незаметно дни идут.

Петька ходит с ключами.

А за Петькой ребята:

- Петя Валет, отпусти вермишели к обеду!

- Петя Валет, мыла давай!

- Петя Валет, белье!..

- Петя Валет, ситный!..

- Дров гони, товарищ Петя Валет!..

И Петька все выдает, все принимает, все отпускает и химическим карандашом в синей тетрадке все пишет, все пишет...

Такой сознательный стал - смех!

А дров Петька не жалеет. С большой охотой дрова отпускает.

- Вязанку?.. Пожалуйста. Две?.. Еще лучше.

Никогда до этого раньше в приюте Клары Цеткин не было такой жары. Прямо зной. Прямо горячий полок в бане, а не класс "Б".

А ребята все продолжают:

"Саша у Маши, а Маша у Саши. У Саши Маша, у Маши Саша..."

А Петька над синей тетрадкой сидит, слюнявит огрызок химический и потеет.

- Три четверти фунта, да четверть, да еще полфунта, да пять осьмушек. Сколько это?

Это - дробь. А дроби проходят в классе "Г", где Миронов.

Вот поймал Петька снова Миронова и говорит:

- Мне, - говорит, - в ваш класс перейти необходимо. До зарезу... Я, говорит, - согласен на предметы нажать, только ты мне помоги!

- Ладно, - сказал Миронов. - Помогу.

И стал заниматься с Петькой. И так это быстро у них дело пошло, что уже к Новому году нагнал Петька класс "Г".

И перешел в мироновский класс.

Но тут опять неприятность вышла.

Неприятность вышла в марте месяце, в день Парижской коммуны.

В тот день светило румяное зимнее солнце и под ногами хрустел снег.

В тот день приют Клары Цеткин ходил в городской сад на могилу жертв революции.

Ребята шли бодро, смеялись и пели:

Смело, товарищи, в ногу...

И Петька со всеми пел и со всеми смеялся.

А когда подходили к городскому саду, попался навстречу пьяный. Качался он, поднимал руки и пел хриплым голосом:

Мать красавица-старушка,

Сына блудного пр-рими!..

Ребята смеяться стали. Снегом стали бросать в пьяного. А Петька поглядел и узнал: гражданин Кудеяр.

И как узнал, испугался и спрятался за чью-то спину. Идет согнувшись и варежками лицо закрывает.

А ребята пьяного повалили и снегом лицо ему набивают. Визжит Кудеяр, чертыхается и красным носом мотает.

И вдруг Петьке пьяного жалко стало. Что с ним случилось, - только выскочил он из рядов и закричал:

- Ребята! - закричал. - Оставьте!

И все перестали смеяться. И снег бросили.

А Кудеяр Петьку узнал и заорал:

- Мошенник! Часы украл!

И Петька пошел, опустив голову, и все удивлялись, почему он больше песен не поет.

А Петьке стыдно было. Стыдно было, что у пьяного часы украл. Сам удивился: что за черт? Что такое случилось? Откуда такое - стыд?.. Непонятно!..

...А время шло, весна подходила, снег таял, и вместе со снегом дрова на дворе таяли.

Вышел раз Петька во двор, поглядел, а там дров совсем пустяки - сажени две.

Испугался Петька.

"Ох, - думает, - скоро уж! Скоро копать надо".

В тот же день встретил Петька в коридоре Федора Иваныча и говорит:

- Весна, Федор Иваныч, подходит. Тепло уж становится. Пожалуй, можно и не топить в классах? А?

- Так, - сказал Федор Иваныч. - Можно и не топить.

И стал Петька дрова экономить. Скупо стал отпускать дрова. На кухню только. На прачечную.

И каждое полено считал.

И все удивлялись.

Миронову тетка из Новочеркасска три рубля прислала. Было это на вербной неделе. Вот Миронов Петьке и говорит:

- Пойдем в воскресенье на вербу? Гулять...

Дождались воскресенья, у Федора Иваныча отпросились и зашагали. На вербный базар.

Очень было тепло. Снег таял. И люди на вербе все веселые были, смеялись, шумели, толкались. Музыка играла.

Вокруг разные сладости продавались - коврижки разные, вафли, халва...

И Миронов всего понемножку покупал и Петьку угощал.

Так до вечера грязь промесили, а вечером засветились огни, громче заиграла музыка и закрутились карусели.

У каруселей Миронов сказал:

- Прокатимся?

- Не стоит, - сказал Петька. - Нет. Лучше на эти деньги купим стрючков.

- Купим, - сказал Миронов. - Хватит денег... Купим и стрючков.

- Ну ладно, - сказал Петька. - Только давай на лошадей, а не в лодку.

Остановилась карусель, бросился народ занимать места. Петька с Мироновым вперед, а уже все лошади заняты. Свободна одна только лодка на четыре места. Два места девчонки какие-то заняли, два свободных...

- Лезем! - сказал Миронов. - Все равно... Лезем!

Ничего не попишешь - полез и Петька.

Вот заиграла музыка, и поплыла лодка. Все шибче и шибче... Все круче и круче... Мелькают вокруг фонари. Мелькают белые рожи. Лихо.

Сняли ребята шапки и шапками машут. А девчонки напротив пищат.

Одна, высокая, рыжая, глазами мигает, а поменьше, белокуренькая, прижалась к ней и:

- Ох! Ах!

Смешно ребятам. Ребята девчонок дразнят.

- Трусихи! - кричит Миронов.

- Кролики! - задирает Петька.

А девчонки тоже спуску не дают:

- Сами кролики!

И смеются, кривляются.

Вот остановилась карусель, выскочили девчонки вон.

И ребята выскочили. Миронов Петьке и говорит:

- Давай познакомимся?

- Что? - говорит Петька.

А уж Миронов девчонок догнал и, как большой:

- Разрешите с вами познакомиться?

Рыжая мигает глазами и говорит:

- Пожалуйста! - говорит. - С удовольствием.