Частная жизнь советской элиты

В книге показывается, как Горбачев воссоздает сталинский стиль работы. Поначалу в мелочах: он начинает подписывать постановления без официальных титулов, в качестве одного из секретарей (а не генерального) ЦК, затем — в более серьезных деяниях: очистив Политбюро от своих противников, он приступил к созданию собственного культа личности.

И.Земцов — не первый, кто попытался найти универсальную дефиницию для правящего в социалистическом государстве класса. Различные семантические определения выдвигались и до него. И предлагаемое Земцовым понятие полностью вписывается в уже существующие его идентификации. Но с одним замечанием и весьма существенным: оно более общее, а потому и более точно классифицирует его сущность в соответствии с названием господствующего в СССР режима — коммунистического. Представив правящий в СССР класс коммунистическим, И.Земцов детально рассматривает и исследует его историю и структуру. И приходит к важному выводу: идея коммунистического класса оказалась первичной по отношению к его бытию. При этом справедливо отмечается, что возникновение коммунистического класса не было процессом чьей-то сознательной воли, а явилось результатом тех объективных социальных условии, которые сперва подвели Россию к большевистской революции, а затем сделали ее коммунистической страной.

В книге тщательно рассматривается проблема взаимоотношений коммунистической партии и коммунистического класса. При этом автор удачно и точно полемизирует с теми учеными, которые склонны их отождествлять. Это позволяет И.Земцову исследовать систему мотивов, через которые советский человек втягивается в партию. И здесь перед читателем разворачиваются различные судьбы партийцев. Одни оказываются в ней по необходимости, другие — по государственной разнарядке. Третьи — для того, чтобы преодолеть барьеры на пути к власти. И главным образом из этих людей в Советском Союзе формируются различные клики (Земцов их называет «элиты») коммунистического класса. Множество этих клик объясняется автором книги теми социальными функциями, которые исполняет коммунистический класс.

На верхних ступенях правящей пирамиды, говорит Земцов, расположена партийная элита — партократия. Несколько ниже — правительственная. Она чрезвычайно многослойна и складывается из разнообразных групп: советско-бюрократической, военной, полицейской. Далее располагаются в зависимости от степени своего влияния на партократию и престижа элиты: научная, профсоюзная, элита от искусства и литературы. Данная градация по вертикали, по мнению Земцова, отражает характер элит, их значение в советском обществе, степень и характер их участия в определении внешней и внутренней политики. Но деление ^элитарных кругов коммунистического класса, считает автор, идет не только по вертикали, оно проходит и по горизонтали: многообразные клики смыкаются, накладываются друг на друга, связываются.

У основания коммунистического класса Земцов ставит «рабочую аристократию» — привилегированных рабочих и колхозников. Эта тонкая прослойка, по словам Земцова, неустойчива и непрочна. Социальная динамика (и политическая конъюнктура) поднимает на элитарный уровень рабочих и крестьян только на то время, что они выталкиваются в представительные партийные и государственные организации. Те из них, что удерживаются в них, выпадают из своей среды и закрепляются в одной из элитарных групп. Остальные через некоторое время вновь опускаются на социальное дно советской действительности.

И.Земцов выстраивает коммунистический класс у власти в соответствии с принципом номенклатуры — ив этом он, несомненно, следует М.Восленскому. Хотя и здесь Земцову удается проследить такие особенности номенклатуры, которые ускользнули от других исследователей. Все сколько-нибудь значительные должности в Советском Союзе, политические, общественные, государственные, хозяйственные, научные, подпадают, по мнению И.Земцова, под одну из категорий номенклатуры, что позволяет коммунистическому классу ставить под свой контроль все области социальной жизни советской страны.

При этом подлинное управление советским обществом является прерогативой только партийной элиты — Земцов называет ее партократией, которая на своих флангах и за их пределами, в окружении рядовых своих членов сливается с многочисленными звеньями власти —־ советской, военной, полицейской, хозяйственной, профсоюзной, научной элитами, подчиняя их своей воле и целям. Тем самым утверждается, что все элиты, кроме партократии, обладают престижем и широкими привилегиями, высоким и почитаемым статусом, но не политической властью. Чтобы обрести политическую власть, надо быть интегральной частью партократии или, по крайней мере, занимать определенное место в партократической иерархии.