Частная жизнь советской элиты

Такая концепция, по его мнению, никогда не отражала и не отражает советскую реальность. Ни тогда, когда с помощью насилия и обмана большевики прорвались к власти, ни теперь, когда они руководят обществом, обходят законы и попирают нравственность во имя достижения своих преступных целей. И цель эта — всегда карьера, а во многих случаях — еще и обогащение.

Чрезвычайно интересна высказанная автором мысль о том, что советская элита в погоне за властью и самоутверждением постоянно и охотно пересекает границы закона, полагая, что именно в запретной зоне ее ожидает быстрый успех, и вероятная выгода с лихвой окупит маловероятные неприятности. В результате в элитарных кругах массовый характер приобретают не только растраты и хищения, но и очковтирательство, как средство сокрытия совершенных и подготовки новых злоупотреблений. Мошенничество, подкуп, взяточничество, дезинформация, говорит Илья Земцов, — таковы ступеньки к власти, дорога к благополучию, к обеспеченному, престижному существованию. И продолжает: все, что окружает советского человека в его обыденной жизни, — квартира, мебель, одежда, продукты, которыми он питается, автомашина, на которой ездит, — все, чем он пользуется на протяжении всей своей жизни вплоть до гроба, в который его уложат, когда он умрет — все это, если и не произведено в нарушение закона, то, наверняка, продано вопреки ему. Отсюда следует важный теоретический вывод: в системе государственного коммунизма преступления становятся реальным содержанием внутренней политики, а внутренняя политика становится основанием для преступления. В одних случаях средством и условием экономической коррупции является политическая власть, в других — коррупция является условием приобретения власти.

Говоря о достоинствах книги, нельзя не отметить ее объемность по времени. Автор широко использует в книге материалы социологических опросов, проведенными советскими учеными, — они несколько отодвинуты от нас во времени, но предоставляют читателю очень ценные сведения для раздумий: о нравах, укладе жизни советской элиты, системе ее ценностей, образовании, вкусах.

Этот анализ искусно накладывается и вписывается автором в самые современные материалы советской социальной жизни — настолько, что исследования книги очень часто выводятся к сегодняшнему дню.

И здесь Илья Земцов приобретает возможность осмыслить особенности политического курса нового советского руководства. Им детально рассматривается идея задуманных Горбачевым реформ: предприятиям перестанут «сверху» устанавливать обязательные планы численности работников. В результате — руководители получат возможность самостоятельно определять размеры зарплаты. Это побудит их освободиться от неквалифицированных рабочих. Но в этом случае, отмечает Земцов, возникает проблема: что делать с уволенными? Безработицы власти допустить не могут — возможно брожение. Стало быть, понадобится подсобная сеть предприятий, используемых в качестве резервуара, поглощающего высвободившуюся рабочую силу. Но на таких заводах зарплата должна быть ниже, чем на обычных: иначе будет подорван принцип материального стимулирования.

Несложный расчет, произведенный профессором Земцовым, показывает: на этих предприятиях она составит… половину существующей в настоящее время зарплаты, то есть приблизится к уровню заработка заключенных исправительно-трудовых лагерей, созданных Сталиным. Так, пути реформ, устремленных в будущее, приведут советскую страну в прошлое: Горбачеву понадобится лишь увеличить количество концентрационных лагерей и изменить их название.

Земцов также считает, и с ним нельзя не согласиться, что программа модификации, предложенная Горбачевым, лишит работы от 20 до 40 миллионов людей. При этом пособия по безработице, считает автор, или вообще не будут выдаваться, или же их получат некоторые категории рабочих и служащих на срок не более 3-х месяцев.

Привлекает внимание предлагаемый Земцовым коллективный портрет новых советских лидеров — это, пожалуй, первая попытка такого обобщения в современной советологической литературе. Они, считает Илья Земцов, более образованы, чем их предшественники, самоуверенны и самонадеянны, динамичны и изобретательны. И более современны: за их плечами стоит опыт личного знакомства с Западом. При всем этом, указывается в книге, новые советские руководители могут оказаться менее склонными к социальному плюрализму, чем состарившиеся в кровавых чистках коммунистические правители, жившие в постоянной тени сталинского террора.

Для Горбачева и его коллег сталинские преступления — далекая и во многом абстрактная историческая эпоха. Разумом они могут быть против Сталинских методов, но подсознательного страха перед ним у них нет. Так что, стремясь провести в жизнь свои планы и идеи, они вполне могут обратиться и уже обращаются, утверждает Земцов, к традициям сталинского правления.