Часть первая. Тропы Тьмы (СИ)

--Дисциплина -- вопрос другой. Причём дисциплина должна быть не только внутренняя, а прежде всего -- внешняя, контролируемая. Особенно вот с такими вот, -- военинструктор вновь презрительно махнул стволом автомата в сторону первого барака. -- Но для создания и, в особенности, для осознания пользы дисциплины есть много механизмов, отличных от военного стиля мышления. Афиняне, при всех их странностях, были куда более могучими и стойкими воинами, чем пресловутые спартанцы с их милитаризмом. И Рим брал себе провинции прежде всего не легионами, а законом и порядком общественного управления. Когда это стало не так, когда в военных исчезла гражданственность и появились императоры, избираемые дрессированными легионами -- Рим погиб медленной, мучительной смертью.

--Непростой ты человек, -- покачал головой старшина дозорных. -- Смотри, как бы тебе за это оправдываться однажды не пришлось! Народ, он простоту любит.

Керн ничего не ответил -- лишь в третий раз шумно, тяжело вздохнул.

--И насчёт немцев этих, -- добавил Алибек, -- я бы тоже не расслаблялся. Они, конечно, нам против ахтыровцев чуток помогли, но в бой вступать не стали. Ещё бы: у бандитов и пулемёты есть, и машины кое-какие! А вот если мы с бандюками справимся, тут к нам могут и люди Левицкого нагрянуть, а то и немчура эта: платите, мол, должок за военную помощь методом добровольно-принудительной отработки! И попадём мы, в сущности, в такое же рабство! Так что, Керн, ты за спиной следи, когда за мылом наклоняешься. Честь и право твои -- хорошая штука, когда о них рассуждаешь в два часа ночи, а в настоящей жизни простому человеку всегда проблем с три короба насыплют и работать на себя заставят -- успевай только поворачиваться!

--Знаешь что, пойду-ка я посплю немного, -- сказал на это руководитель коммуны.

Разбудили Керна лязг и грохот во дворе. Как ошпаренный, он метнулся к окну, сжав автомат наизготовку. Двор у ворот коммуны был ярко освещён тёплым послеполуденным солнцем. Во дворе грохотал железом огромный допотопный бронетранспортёр; подле него люди в синих блузах-моно разгружали грузовик. В центре двора кучкой толпились какие-то люди; Лантанов узнал Кристаллова, Тамару Фёдоровну, плоскую кирпичную женщину -- товарища Жанну... Накликал, подумал он. Что всё это значит?!

Он умылся, вышел в двор, подошёл к бывшим хозяевам коммуны, стоявшим наособицу от бурлившей во дворе работы.

--А, Саша, -- приветствовала его товарищ Жанна, обняв Керна за шею кирпичной рукой. -- Вот видите, -- добавила она, обращаясь к остальным коллегам, -- всё-таки стало всё по-моему. Товарищ Керн вооружил народ, и народ теперь будет бороться с бандитами, биться до последней капли крови за нашу с вами власть! А вы боялись, чудаки! Я всегда вам говорила: Керн теперь наш товарищ, и...

--Мухтаров! -- крикнул Керн, стряхивая руку Жанны со своей шеи.

Вновь мигом, точно из-под земли, явился старшина дозорных.

--Арестовать этих и препроводить в блок номер один! За дезертирство и мародёрство...

--Будет исполнено, командир! -- злорадно ответил Алибек. -- А ну, пошли!

--Позвольте! -- холодно сказал Олег Кристаллов. -- Здесь какое-то недоразумение... У меня есть бумага из города... от рабочего совета!

Керн, стараясь не глядеть на Олега, протянул руку, и Кристаллов вложил в неё плоский крафтовый пакет. В пакете содержалась одна-единственная бумажка, отпечатанная на допотопном лазерном принтере:

"Решения военинструктора т. Керна считаю правильными. Назначение т. Керна руководителем коммуны подтверждено секретариатом у.р.совета в рабочем порядке. Дезертировавшее руководство коммуны направляется в спец.распоряжение т. Керна в качестве рядовых сотрудников, чтобы трудом и, при необходимости, кровью искупить вину перед товарищами, доверившими им серьёзное дело. Наст.сопр.бумага прилагается к: БТР-70 с 2 БК -- 1 шт., грузовик с доп.воор. и БК разл. типов -- 1 шт. Выдано 29 апреля -- исп.об. нач.секретариата у.р.совета ТОКМАКОВ".

--Токмаков, -- медленно, со вкусом, произнёс Керн, вникая в смысл присланной бумажки.

--Токмаков страшный человек, -- заявил бывший секретарь администрации коммуны. -- Расстреливает почём зря. Себя не щадит, и на других ему наплевать. Если, говорит, мы победим, то будем все жить вечно, а тогда и расстрел не страшен -- всё равно живыми к своим вернёмся! А если не победим, говорит, то и плевать тогда на такую жизнь...

--Гостиор, что ли? -- фыркнул Керн.

Тамара Фёдоровна зябко поёжилась.