Часть первая. Тропы Тьмы (СИ)

--Спасибо вам, кто бы вы ни были, -- вполголоса произнесла она. -- Мы ещё до войны забывать начали, что мы люди. Задолбали друг друга всем, чем можно, кидались, как собаки бешеные, чуть что не по нам. Потом переселение, лагерь, потом Лантанов этот с плёткой. А вы в нас людей видите, и нас заново научили этому. Спасибо вам, товарищ Керн!

Он погладил женщину по голове, потом осторожно высвободился, опасаясь случайного наплыва чувств.

--Нишанов! -- крикнул он. -- Ну, то есть, товарищ Мухтаров! Давайте ко мне сюда!

Подбежал Алибек, вооружённый настоящим автоматом Никонова и оттого вполне довольный жизнью.

--Выяснить, кто связывался по радио с немцами, и откуда они взяли радиоаппарат. Всех участников -- ко мне, срочно!

Участников доставили через несколько минут. Три молодых парня из числа бывших обитателей первого блока сразу же заныли:

--А чего? Радио нельзя, мы помним... Но надо ж чем-то заниматься было...

--По-моему, неплохо получилось! Помощь же пришла... За что нас наказывать?!

--Хотите, конфискуйте аппарат, только не разламывайте! Мы его три месяца собирали! Паяли на угольке, плату обломком бритвы проскребали...

--Тихо! -- сказал Керн. -- Ноете, как на базаре! Кто организатор постройки радио?

Два парня, помявшись, вытолкнули третьего вперёд.

--Мы вместе всё делали, но он инженер, а мы так, любители... Наказывать, так всех!

--Назначаю вас начальником радиоузла коммуны, -- обратился Керн к инженеру. -- Вы двое -- дежурные операторы, вахта -- посменно, одному быть на узле всегда! Для охраны радиоточки получите охотничий дробовик. Вход в радиоточку должен быть запрещён всем, кроме вас и меня, либо моего сменщика на посту руководителя коммуны, либо, в случае ранения оператора, санитаров. На связь выходить отныне только по моему распоряжению. Слушать эфир можете хоть круглосуточно. Начальник узла!

--Да, есть! -- растерянно ответил инженер. -- Так точно!

--Поговорите с Бенедиктовым, что есть в коммуне для радиооборудования. Может, для улучшения антенны, или вышку поставить. Займитесь немедленно! И подберите помещение, чтобы охранялось, чтобы там не шлялся кто попало... Выполнять!

Все трое радиолюбителей припустили по территории коммуны мелкой рысцой. Мухтаров проводил их задумчивым взглядом:

--А порядок-то у нас армейский намечается, как считаешь, Керн? Не хуже получится, чем у заезжей немчуры, а?

--Слушай, Алибек, -- вздохнул Керн, -- иногда в своих высказываниях ты бываешь удивительно пошлым. Тебя бывает просто неприятно слушать. Люди для нас приехали под пулемёты, жизнью своей рисковали, не говоря уже про имущество, а ты их "немчурой заезжей" кроешь! Да и "армейский порядок" -- это всё что угодно, но вот только не комплимент нашим усилиям! Противная это штука -- армия...

--Чему это она противная?

--Человеческой природе она противная, -- снова вздохнул военинструктор. -- Когда ж мы, мать-перемать, навоюемся-то? Треть Земли разнесли в щепки, непонятно ещё, переживём ли это всё? За ближайшую тысячу лет семьсот миллионов детей умрёт только от злокачественных опухолей, не дожив до совершеннолетия. А уродства? А раны? А неизбежные последствия голода, нищеты, массовых эпидемий? А всеобщее озлобление, одичание, оскотинение, а вот такие вот?! -- Он презрительно ткнул стволом винтовки в сторону блока номер один. -- Сколько нам ещё лет, столетий, разбираться со всем этим? Сам не знаешь, куда бежать, за что хвататься, не знаешь, есть ли у нас вообще будущее! И сверх всего этого -- ещё вводить армейские порядки, а значит, впереди новые войны, парады, диктатура генералов и полковников с квадратно-гнездовым мышлением... Не надоело ли?

--Ты же сам военный, -- ответил на это Мухтаров, -- а на армейские порядки гонишь. Что б тебе, может, тоже тогда в программисты податься?!

--Я бы в педагоги пошёл, -- сказал Керн, -- да не возьмут. Там тонкость нужна, там людей любить надо, и понимать, чем ребёнок от взрослого отличается. Да и тётки-педагогички в школе наверняка заклюют. Боюсь, не выдержу. А военное дело... ну что же, будет народ, будет дело, которое надо защищать с оружием в руках -- будем, значит, защищать, учиться всему заново. Но это не повод армейские порядки на гражданку тащить! Начнётся с разной там отдачи воинского приветствия, а кончится -- золотыми погонами, "чего изволите?", "пшёл вон, хам!". А в финале всенепременно -- либо очередная война, либо массовое предательство. Я за чужие золотые погоны, да и за свои тоже, жизнь отдавать не хочу, понимаешь, Алибек, не хочу -- и всё! И другим не хочу снова позволять сделать такую жуткую дурость!

--Но должна же быть дисциплина!