Час возвращения

Сегодня исполком райсовета обсудит и, если найдет возможным, утвердит генеральный план застройки центра совхоза «Талый Ключ». Еще неделю назад Вавилкин позвонил Бахтину и предупредил, что не райкому, а райсовету сподручнее это дело. «А на бюро райкома партии мы вас послушаем по другому вопросу», — пообещал секретарь. «Ну, это когда еще! — успокоил себя директор. — А сейчас — вперед!» Ему уже виделось свое село Талый Ключ, обновленное и красивое, как и большие деревни, которым еще жить да жить. Он не переставал верить, что придет на землю новый крестьянин, как ты его ни назови, и земля не останется сиротой. Люди сами, без понуканий, возьмутся за работу, а главное, станут отвечать за землю-матушку. А какая теперь будет у директора забота? Дать условия для их труда и для жизни. Значит, человек выходит на первый план, и не только как работник, но и сам по себе, как самоценная личность. Так? А проверка труда, его качества? Но это же возьмут на свои плечи бригадники! Значит, для тебя, Васек, наступят райские дни? Нет, дружище, не обольщайся! Тебе останется самое трудное — увидеть в каждом, кто есть кто. Обнаружить личность, ох-хо-хо! Да сгожусь ли я для этого, работник старых привычек и закваски?

Мысль затянулась, а за рулем это опасно отвлекает. Вишь, бежевый «москвичок» как подрезал… Что ты, такой-сякой, бок подставляешь? Боднул бы тебя в растерянности… Но обошлось, «москвичок» весело убежал.

Впереди, справа, показались красивые и легкие в своем построении опоры высоковольтной электролинии. Они поднимали над лесами свои раскинутые руки с гирляндами изоляторов. Казалось, женщины несли на коромыслах какие-то странные длинные ведра. И вдруг нечаянно, будто пулеметная очередь, ворвалось в мысли: «Вера! Вот она уходит куда-то вдаль, стройно, не покачиваясь, несет свои необыкновенные ведра, одинокая, как и те ее товарки, что идут впереди и позади. За что же ей такая судьба? Всем им, женам выпивох, за что же?» Но отвлеченная мысль тотчас споткнулась, и Бахтин повернул ее к конкретности и подумал, что не стоило, пожалуй, торопить Венцовых с покупкой дома. Пусть его сейчас подладят, а потом… В Талом Ключе он уже видел их новый дом на самом высоком месте, возле старой церкви, весь в солнечном свете. И как-то хорошо ему сделалось от этого…

Бахтин в добром настроении и вошел в зал заседаний с большим столом посередине, накрытым зеленым сукном, стульями вокруг него и по стенам. Члены исполкома, представители совхоза и подрядной организации строителей толпились в разных местах. Но вот вошла председатель исполкома Доронина, высокая строгая женщина лет пятидесяти, и все тотчас же облепили стол и стали рассаживаться. Заседание началось. Коротко и деловито выступили кому полагалось, подходило время голосовать, но тут Бахтин попросил слова:

— Один старый крестьянин мне такие условия поставил: «Построй, — говорит, — для меня рубленую избу да с русской печью, тогда и перееду в Талый Ключ, на центральную усадьбу. В земле-то, — говорит, — опосля наживусь, а вот средь дерев еще охота на этом свете пожить…» И крестьянин этот заслуженный, работник отменный, хоть и старик уже… Как его не уважить?

Шум поднялся основательный, но строгая Доронина решительно восстановила порядок.

— Тише, товарищи! Думаю, это шутка. Но если всерьез, Василий Спиридонович, то я хотела бы уточнить: не просматривается ли в вашем поведении некая странная линия?.. Вы цепляетесь за старые деревни. За строительство села на старом месте. А теперь вот старые избы… Значит, мы должны утвердить генплан или отклонить?

— Утвердить! — звонко выкрикнул Бахтин. — Ясное дело. Но отдельные законные пожелания можно было бы учитывать.

— Представьте на утверждение новые типы домов, если будет нужда.

— Согласен! — живо откликнулся Бахтин.

И снова собирались голосовать, но на этот раз вопрос был у представителя народного контроля, курчавого, с задорным носом, молодого человека.

— Василий Спиридонович, в ваших деревнях больше половины семей для совхоза, что называется, пришей кобыле хвост…

— Да, есть такие. Молодой народ ушел в город, остались старики да старухи. Но землю блюдут. Родственники из города за овощами приезжают, ребятишек на лето привозят: чем не отдых? Может, ребятишки эти землю полюбят, вернутся еще в гнездо отцов?

— Романтик вы… — обронила строгая Доронина.

— А разве плохо? — Бахтин улыбнулся.

Но курчавый не унимался, снова полез с вопросом:

— А куда вы будете переселять, скажем, дирижера музыкального театра, писателя, художника или кто там еще у вас в деревнях проживает?

Бахтин опустил плечи, сложил руки на животе и стал похож на большую грустную птицу, по случайности попавшую в сеть.